Она вернулась в Грузию. И уже я познакомила ее с автором «Не горюй!» Резо Габриадзе, с которым меня познакомил в свою очередь Андрей Битов, а с ним мы познакомились всё в той же Пицунде, в доме отдыха писателей, на этот раз не на балконе, а в лифте… Резо знает толк в птичках, он, создатель Чижика-Пыжика на Фонтанке и Бори Гадая в своем великом спектакле «Осень нашей весны», разглядел черного моего журавля. Помню, он подарил Натали драгоценный подарок – крупный, с утиное яйцо, осколок синего стекла. Цвета ночного неба…
Хочется вспоминать дальше. Но надо остановиться. Ведь этот мой мемуар – возник именно «вместо предисловия» к частным хроникам. Мне важным показалось, чтоб читатель хроник знал: автор в деревенском детстве смотрел кино по три сеанса в день. Еще мне важно, чтоб читатель был готов встретиться на страницах книги с жизненными обстоятельствами неотвратимой силы и, вслед за автором, понимал: невозможное возможно вполне.
Разумеется, в книге использован реальный жизненный опыт – как мой, так и моих друзей, вообще моего поколения. Так что мои тексты своего рода хроники.
Но главное, моё вступление, мой мемуар, вот к чему. Случается такое в жизни человека и в жизни страны – сама история или судьба иссякают, а новое – не начинается. Как у Данте: Земную жизнь пройдя наполовину ты очутился в сумрачном лесу… Но всегда есть надежда набрести на вестника и проводника. Как-то все же можно умудриться вглядеться в свою тьму: не появится ли путеводная звезда. И черный журавль может ею оказаться… Вот и доверься, двигайся за странной новостью. Как ни наивно это звучит, но нету другого выхода. Судьба посылает вестников. Горе горем, тьма тьмой, война войной, но отчаяние недаром грех во всех религиях, оно сродни невниманию, недоверию, лени, гордыни и самонадеянности.
Таков предварительный вывод, который, надеюсь, пригодится читателю книги.
Больше в ней мемуаров не будет. Мое присутствие в хрониках исключительно иллюзорно, все персонажи вымышлены, все женщины (а в каждом сюжете есть женщина) – не я.
Заканчиваются хроники, как это было принято в старину, поэтическими Посвящениями.
На этом поставим точку.
Масхара
Вот отрывок из не отправленного письма, написанного мною в Крыму двадцать лет назад. Двадцать лет, всего ничего… Я всегда подозревала, что времени в некотором смысле нет вовсе. Найденное письмо тому подтверждение. Оно пролежало среди рукописей и фотографий в одной из сумок, которые таскаются по миру отдельно от меня, но иногда вдруг находятся.
«Мой дорогой! То, что произошло 9 апреля в Тбилиси, это как ожог. Ничего больше я тебе пока что сказать не могу, слов нет. Но не думать об этом не могу. Каждый день, вернувшись с моря, пишу. Текст получается странный, назову его «Масхара». Помнишь, пару лет назад, когда ты приезжал ко мне в Грузию, мы ходили в театр Руставели на премьеру «Короля Лира».
