надеждой глаза обожгли меня. Грязные взлохмаченные волосы узника лишь оттеняли его пылающий взгляд. Мне нестерпимо захотелось узнать, что же произошло с этим человеком и почему он оказался в таком жутком положении. Накрыв его руку ладонью, я ободряюще улыбнулась, и дружеское прикосновение успокоило его. Расцепив пальцы, он отпустил моё платье и уселся на пол. Я опустилась рядом и спросила:
– Вы помните, как оказались здесь?
– Да. Это всё вражда между мной и бароном Генри Кендалом. Он заманил меня. Западня… западня… Кендал заманил, – узник начал заговариваться, видимо, не в силах принять правду. Он вскочил на ноги и, насколько позволяли ему цепи, принялся бегать вдоль камеры. Затем неожиданно упал и больше не шевелился. Моё сердце наполнилось страхом и горестью. Я не могла помочь несчастному и лишь ждала, что он всё-таки очнётся. Наконец тот пришёл в себя и медленно приподнялся на локте. Его цепи зловеще зазвенели, и он с недоумением посмотрел сначала на них, а затем на меня.
– Где я?
– В подземелье Генри Кендала, – ответила я.
– Кто это?
– Ваш злейший враг.
Пленник с трудом переваривал мои слова, и в его глазах вновь вспыхнул огонёк сумасшествия. Я с сожалением посмотрела на него и, ничего не говоря, вышла из тёмного, мрачного помещения. Мне захотелось сейчас же оказаться в лесу и глотнуть свежего воздуха. Вдохнуть запах листвы и ощутить синее небо над головой. Я рвалась на свободу, которую могли отобрать в любой момент, сделав меня такой же узницей, как несчастный пленник, томившийся в темнице. К вечеру я вернулась в замок и первым делом спустилась в подземелье.
– Рад вас видеть, миледи, – произнёс барон Эрвин Хогарт.
Его голос был ровным и спокойным, что меня очень порадовало. Безумие отступило, но надолго ли? Оно могло проявиться когда угодно, ведь время, проведённое в заточении, наложило тяжёлый отпечаток на этого человека. Отчаяние, голод и одиночество заставили забыть о прежней жизни и погрузили разум несчастного в пучины тёмного помешательства.
– Как Ваше имя? – спросил барон.
– Матильда.
– Я благодарен за всё, что вы уже сделали для меня. И не смею просить ещё об одной услуге.
– Говорите, милорд. Буду рада помочь.
– Я здесь уже много лет. Сколько точно, не знаю. Меня беспокоит моя семья. Жена, сын. Не могли бы вы разузнать что-нибудь о них?
– Постараюсь, но будет лучше, если вы сами их навестите.
– Но как? – удивился узник.
– Предлагаю покинуть это мрачное место. В подобных обстоятельствах побег – наилучшее решение проблемы.
– Побег? – лицо Эрвина осветилось надеждой и радостью. Затем оно исказилось гримасой мучительной борьбы, и судорога сотрясла всё тело барона. С недоумением глядя на меня, он лихорадочным шёпотом принялся повторять:
– Побег,
