взгляда у зверя, наверное, не было никогда.
Бубня, который всё это время страдал и мучился, думая всякие нехорошие мысли, неожиданно засмеялся.
– Как это, придавило?
– А вот так! – закричал, остановившись, зверь, но тут же взял себя в руки и поспешил продолжить путь, – Кто ему сказал, что он слабый очень? – спросил Шныра, немного погодя.
Бубня развел лапами. Так вот в чём дело!
– И поэтому ты меня разбудил? Из-за того что этого недотёпу придавило лестницей? Ты решил, что я должен идти по этому холоду, в темноте, грязи, чтобы вызволить его? В себе ли ты, друг мой Шныра? – Бубня негодовал, лучше он бы он пошёл навестить болеющего Нюмнюмника, чем спасать какого-то Снокса, сам виноват!
– Расстроенный, он пришел домой, – Шныра не обратил внимания на слова друга и продолжил свой рассказ, – И решил, что ему следует незамедлительно сделаться сильнее. Для этого он нашел где-то на чердаке дедушкину гирю, поднял её и, конечно же, тут же уронил. Та проломила потолок и упала в дом, проломив и пол. Снокс начал спускаться по лестнице, но та под его весом, угодила в дыру, которую проделала гиря, и упала вместе со Сноксом. Он пролежал всю ночь, пока я не пришёл к нему. Битый час я старался стянуть лестницу, но сделать это в одиночку мне не под силу. Только у тебя получится её поднять. Ты в Вымышленном лесу – самый сильный, увы, – больше Шныра не проронил ни слова, он лишь шёл и шёл, делая только широкие шаги.
– Вот дела-а… – сказал Бубня, которому стало очень жаль друга, пролежавшего на холодном полу всю ночь без движения и неспособного освободиться из-под лежащей и давящей на него лестницы, которую он же сам, Бубня и смастерил год назад из широких дубовых досок, чтобы та была тяжелее и массивнее и прослужила не меньше ста лет.
– Снокс очень не хотел, чтобы я звал тебя на подмогу, – сказал уже на подходе к дому зверя Шныра, – Он рассказал мне, почему вдруг, на ночь глядя, решил заняться спортом.
– Ох, ох, ох, – стонал Бубня, – Подумаешь!
– Да уж, натворил ты делов, – безучастно, отозвался Шныра, глядя в глаза другу, потом отвернулся и быстро поднялся в дом.
– Наверное, если бы я знал! – сам себе сказал Бубня и почесал затылок под шапкой, – Если бы я знал… Но я-то не знал!
Поднявшись в дом, друзья быстро прошли в чулан, где на полу, придавленный лестницей, лежал Снокс. Шныра, пытаясь выручить друга, закутал его в несколько слоёв тёплого платка, под голову засунул подушку, но по всему было видно, что валяться распластанным под тяжестью было мало того, что не комфортно, но ещё и очень зябко. Бубне даже показалось, что на холодном полу в свете тусклой лампочки он видит иней. В один момент ему стало жаль Снокса.
Сгорая от стыда и извиняясь, зверь тут же поднял лестницу. Снокс выглядел уставшим. Под глазами появились большие темные круги.
– Снокс, пожалуйста, – взмолился Шныра, – Ты очень устал, всю ночь пролежал в чулане,
