помотал головой беззаботный Снокс, – Там завтрак девчонки накрыли. Иди, съешь вкусного, – кто бы мог подумать, что этот ушастый зверь полночи пролежал в чулане на полу, придавленный лестницей!
Бубня кивнул. Поднял голову, осмотрелся. В комнате никого не было. Все друзья куда-то ушли. Кровать Нюмнюмника оказалась пустой.
Зверь протёр глаза, прошёлся в кухню, обернулся, не видит ли кто, потом побрызгал из умывальника водой в глаза и вышел в террасу, где увидел Соняку. Она стояла к нему спиной и напевала себе что-то под нос, связывала ровные пучки травок и складывала их в уже ставшую большой горку.
– Это, – помялся Бубня, глядя в спину подруги, – Ты прости меня, что нагрубил тебе.
Соняка обернулась.
– Да всё хорошо, – махнула она лапой, улыбнулась, подошла к Бубне и крепко его обняла, – Иди на улицу. В лес вернулось лето!
Вместе звери вышли на крыльцо. Бубня сощурился. Яркое солнце светило, как в июне, только по ясному, голубому небу плыли стаи улетающих воспитанных птиц, которые так неистово махали крыльями на прощание, что хочешь – не хочешь, а махнуть в ответ лапой тоже нужно. Упавшая листва нашла себе новую забаву: гонимые лёгким ветерком, листики гонялись друг за другом, играя то ли в салочки, то ли бегая на перегонки.
– Привет, – Нюмнюмник, кативший в тачке кучку яблок, остановился.
– Одевайся и помогай яблоки собирать, – крикнул копошащийся в кустах Шныра.
– Или лечебные травки, – предложила Соняка, там на холме я видела несколько ещё зелёных кустов, может сходишь, проверишь.
Бубня кивнул.
– А меня с собой возьмешь? – спросил Нюмнюмник.
– Пока вы будете ходить, я вкусных пирожков напеку, – сказала Соняка.
– С яблоками, – уточнил Нюмнюмник и облизнулся.
– С яблоками, с яблоками, – засмеялась подруга.
Друзья поднимались на холм вместе с солнцем. К тому времени, когда звери уселись на сырое бревно, лежащее тут с незапамятных времен, солнце успело подняться на самый верх неба и теперь мягко грело макушки.
– Мне очень стыдно, – сказал Бубня шепотом.
– Это хорошо, – ответил Нюмнюмник не глядя на товарища, – Стыд – очень полезное чувство. Хотя по мне, тебе совершенно нечего стыдиться.
– Ну как же, – не согласился зверь, – Я же думал больше о себе, это не правильно.
– Неправильно думать всё время о других! – заметил Нюмнюмник, – А если уж делать что-то для других, то никак не ради собственного спокойствия, это уже не дружба, а не пойми что. Понял?
– Понял! – ответил ничего не понявший Бубня, но, на всякий случай, вопросов решил больше не задавать.
Отсюда, с холма, в ясный день было очень хорошо видно, как управлявшая Вымышленным лесом осень ослабла и сдаёт свои позиции. Зима уже перебралась через дальние горы, засыпав их хорошенько снегом, и очень скоро придёт сюда.
