Ощущался запахи грязи, сырого дерева, приветливой зеленой листвы.
– Эге-гей, госпожа Эммелайн!
Я открыла глаза и увидела Генри, который возился со своей лодкой. Он помахал рукой, нарочито небрежно, как будто я выходила на улицу каждый день.
Сзади послышались торопливые шаги Колетт к входной двери.
– Дед, ты оставил эту штуку открытой? Ты впускаешь холод.
Увидев меня, она остановилась.
– Ты только посмотри, снаружи и такая смелая! – В ее голосе слышалась улыбка. Колетт нырнула внутрь и появилась снова, неся пару сапог и дождевик. – Лучше это надеть.
Пока я натягивала сапоги, которые были немного великоваты, она села рядом со мной на нижнюю ступельку и жестом указала на деревянную вывеску над дощатым настилом. На ней значилось: «Пансионат “Тайная бухта”».
– Добро пожаловать в нашу бухту. Это немного, зато все наше.
Вдоль дощатого тротуара я увидела стоящие в ряд маленькие коттеджи, выкрашенные в невероятно яркие цвета – желтый, синий, персиковый и красный. Они походили на взрыв смеха на фоне вечнозеленых деревьев, поднимающихся по склонам позади них.
– Генри любит яркие краски, – улыбнулась Колетт.
Мой взгляд сосредоточился на высоких темных холмах. Они казались бесконечными, дикими и полными чего и кого угодно.
– Медведи? – Мой голос был еле слышен.
– Здесь ты в безопасности.
Отвернувшись, я продолжила изучать гавань. Колетт проследила за моим взглядом.
– Рыбаки уже забрали свои лодки. Они вернутся не скоро, и до лета гостей в коттеджах не будет.
Мои плечи расслабились, а Додж подошел и уткнулся в меня.
Колетт засмеялась:
– Не бойся. Додж покажет тебе окрестности. А я останусь здесь на случай, если понадоблюсь, – уверенно сказала она, затем развернула меня и нежно подтолкнула. – Иди, осмотрись. Здесь тебе ничего не угрожает.
Давным-давно мой отец сказал почти то же самое.
Мы с Доджем пошли по деревянному настилу. Я старалась дышать неглубоко, мой нос был готов к любой опасности, но пес казался равнодушным, он плелся передо мной, припадая на одну лапу.
Приблизившись к коттеджам, я обнаружила, что они стоят на облепленных ракушками сваях, погруженных в пенистую воду прилива, а их кровли покрыты зеленым мхом. Издалека благодаря ярким цветам они казались чем-то обособленным, но теперь стало ясно, что они всегда будут частью бухты, частью леса.
В коттеджах царила тишина, полная предвкушения. Мои сапоги мягко ступали по широким истертым доскам. Дыхание успокоилось. Заглянув в одно из окон, я увидела старое кресло-качалку и кровать с красно-белым лоскутным одеялом. Вспомнила о нашей хижине на острове, теперь одинокой, ожидающей новых жильцов. Обнаружит ли ее еще кто-нибудь? Найдет ли он наши ящички, услышит ли запах табака из трубки беглеца?
