от Миро, – сказала Алевтина, – он нас приглашает на свадьбу.
Алевтина задумалась; «Интересно, кого выбрал наш армянский брат».
* * *
(Информация к размышлению, продолжение истории). В 1934 году Внутренней охране НКВД были переподчинены Конвойные войска СССР. С 27-го октября 1934
года в ГУЛаг перешли все исправительно-трудовые учреждения Наркомата юстиции
РСФСР.
С 4 января 1936 года был сформирован Инженерно-строительный отдел НКВД, с
15-го января 1936 года – Управление особого строительства, с 3-го марта 1936 года.
В дальнейшем это управление ещё дважды переименовывалось и в феврале 1941 года получило закрепившееся название Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД СССР. После окончания Великой Отечественной войны, в связи с реорганизацией наркоматов в министерства.
* * *
(Время 9 часов 9 минута 29-го марта 1947 года).
Гардман. Заглик. Последняя суббота марта месяца этого года. Семья Арсенянов приготавливаются к торжеству. В этот день была назначена свадьба Миграна Арсеняна и Сона Аветяна. Вся деревня гуляла и поздравляла новобрачных и даже из Йошкар-Олы прибыл Сергей Стариков с сестрой Алевтиной.
После свадьбы, когда Стариков с сестрой должны были возвращаться, в узком семейном кругу, за столом собрались дед Беглар, Арсен, Григорий, Мигран. Они долго
молчали и тихо обедали, дед поднял парчу (типа бокала с серебра) вина и сказал:
– Мои родные, мы провожаем моего внука Сергея, да-да, – твердо сказал дед, а Миро переводил Старикову слова, – он мой внук и пусть он знает, что он родной брат Миграна и Мартироса. За тебя Сережа и пусть сопутствует тебя удача в жизни.
* * *
(Информация к размышлению, продолжение истории). Уже к началу 1930-х годов труд заключённых в Советском Союзе рассматривался как экономический ресурс.
Постановление СНК СССР от 11 июля 1929 года предписывало ОГПУ:
«…расширить существующие и организовать новые исправительно-трудовые лагеря (на территории Ухты и других отдаленных районов) в целях колонизации этих районов и эксплуатации их природных богатств путём применения труда лишённых свободы».
Ещё более чётко отношение властей к заключённым как к экономическому ресурсу выразил Сталин, в 1938 году выступивший на заседании Президиума Верховного Совета СССР и заявивший по поводу существовавшей тогда практики досрочного освобождения заключённых следующее:
«Мы плохо делаем, мы нарушаем работу лагерей. Освобождение этим людям, конечно, нужно, но с точки зрения государственного хозяйства это плохо. Нельзя ли дело повернуть по-другому, чтобы люди эти оставались на работе – награды давать, ордена, может быть? А то мы их освободим, вернутся они к себе, снюхаются опять с уголовниками и пойдут по старой дорожке. В лагере атмосфера другая, там трудно
испортиться. Я говорю о нашем решении: если по этому решению досрочно
освобождать,
