ответил Чёрный.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Три часа адмирал Шкуро мытарил ротмистра Чёрного в своём кабинете и только после того как понял, что Чёрный не кто иной, как подонок и мразь, паскудник и сволочь, каких поискать, сказал:
– Меня, Александр Андреевич, честно говоря, мутит от общения с Вами.
– Гайдар Тимурович… – попытался было Чёрный прервать своего начальника, но Шкуро ему это не позволил.
– Мутит, – нарочито громко повторил Шкуро последнее слово. – Вот, кажется, ещё чуть чуть и, честное слово, проблююсь. Но я, по долгу службы, как это не парадоксально звучит, именно с такими людьми, как Вы, и имею дела. В основе выработанной мною стратегии лежит идея, что зло способно победить только большее зло. Вы меня понимаете, Александр Андреевич?
Здесь Шкуро заметил, что Чёрный нагло спит. Развалился в кресле как кастрированный кот помощника президента и дрыхнет. Это была, конечно, непростительная наглость со стороны Чёрного, но именно эта выходка понравилась Шкуро более всего. Однако, дабы не поощрять подобного рода вольности, Шкуро с силой ударил Чёрного по колену носком своего сапога.
– Встать! Мать твою, – заорал адмирал так громко, что Чёрный не только проснулся, но вскочил и, не смотря на сильнейшую боль в ноге, зачем-то ломанулся прямиком к открытому окну. Чёрт его пойми, зачем он побежал к окну. Мне этого никогда не понять, поскольку до окна он не добежал, а со всего маху налетел правым боком на огромный письменный рабочий стол Шкуро. Боль была страшная. Чёрный катался по полу и скулил как сбитая машиной собака.
Шкуро с восторгом наблюдал за теми фокусами, что вытворял его подчинённый.
– Слушай меня, Александр Андреевич, и слушай очень внимательно, – не обращая никакого внимания на скулёж Чёрного, говорил Шкуро, – с сегодняшнего дня тебе присваивается звание генерала-полковника. Это раз. Второе…
Не успел Шкуро договорить о том, что из себя представляет второе, как Чёрный вдруг резко перестал скулить, элегантно поднялся с полу, лёгким движением руки стряхнул пыль со своих колен, вытянулся, отдал честь и громко произнёс:
– Служу Имперской Службе Безопасности.
– Кому служишь? – не сразу понял Шкуро.
– Ваше благородие, – Чёрный рухнул на колени, на коленях подобрался к руке адмирала и стал её целовать, – отец родной, да я Вам, Вам служу, более никому. Вот Вам крест, никому, только Вам. В огонь и в воду за Вас. Что прикажете, всё, всё исполню. Если убить кого надо или ещё чего, то Вы только намекните. Мне даже приказа письменного не надо. Достаточно прошептать. Всё сделаю.
– А как же Первый Союз? – спросил Шкуро. – Мы же вроде призваны ему служить? Или нет?
– Вот Вы, Гайдар Тимурович, Первому Союзу и служите. И служите верой и правдой. А я буду служить Вам. Я, может,
