и продавцов. Как известно, торговля на Востоке всегда была делом первостепенной важности. После религии, конечно.
Через двадцать пять минут Иосиф стоял перед панельной девятиэтажкой четвёртого микрорайона. Войдя в пыльный подъезд, он по лестнице с обломанными ступеньками поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру под номером четырнадцать. Старый женский голос из-за двери спросил по-азербайджански:
– Кто там?
– Это Иосиф Бронштейн. Мы были соседями в старом дворе. Я дружил с Рафиком.
Некоторое время стояла тишина, затем дверь медленно приоткрылась. Перед Иосифом предстала сгорбленная седая женщина, в которой он с трудом узнал когда-то моложавую и симпатичную Марьям-ханум, маму Рафика.
«Вот что с людьми делает время!» – поразился Иосиф.
– Иосиф? – тихо повторила женщина. – Тот самый Иосиф, семья которого уехала в Израиль?…
– Да-да, тот самый. Только не в Израиль, а в Соединённые Штаты.
Женщина, замешкавшись, отступила, жестом приглашая гостя войти.
– Сколько же лет прошло? Я тебя совсем маленьким помню.
– Около восемнадцати лет. Мне тогда четырнадцать исполнилось.
– Да, вам… то есть тебе было четырнадцать лет. А моему Рафику – пятнадцать.
– Как он, где сейчас находится? – не выдержал Иосиф.
– Так ты ничего не знаешь?… – Марьям-ханум медленно присела на стул и пристально посмотрела Иосифу в глаза. На её ресницах повисли слёзы, и Иосиф увидел такое выражение печали и страдания, что невольно прошептал:
– Что-то случилось, тётя Марьям?
– Иосиф, дорогой, нет нашего Рафика больше, потеряли мы его… Вот уже девять лет как погиб, – тихо произнесла она, опустив голову и прикрыв ладонями лицо.
У Иосифа подогнулись коленки, и он присел на стул, стоящий рядом. На лбу выступили капельки холодного пота, которые бессознательно стала вытирать правая рука.
– Как… погиб? – еле слышно вымолвил он. – Где?…
– Ты ничего не знаешь? – вновь повторила Марьям-ханум. – Это случилось на войне, в Карабахе. Через год после его смерти умер мой муж: сердце не выдержало. Ася с ребёнком уехала в Армению.
– Ася? – переспросил Иосиф.
– Ах да, ты ведь этого тоже не знаешь. Рафик и Ася поженились.
– А как Армен?
– О господи! Армен тоже погиб на войне!
Тут Иосиф вскочил, обеими руками зажал себе голову и, еле сдерживаясь, прорычал:
– О боже, за что всё это? За что?!
Марьям-ханум медленно встала со стула, подошла к Иосифу и обняла его. Так, обнявшись, они простояли некоторое время.
– Проклятая война отняла у меня всё…
Пожилая женщина подошла к портрету сына, висящему на стене, и долго смотрела на него, гладя рукой запечатлённые вьющиеся волосы и улыбающееся лицо…
Через некоторое время Иосиф несмело
