с американцами. Марик даже провёл параллель между изучением английского и человеком, который решил взобраться на самую высокую гору. Полный энергии, без устали и без отдыха он карабкается наверх, и кажется, будто вершина уже совсем рядом, буквально рукой подать. И в следующее же мгновение его челюсть начинает постепенно отвисать, глаза разочарованно округляются, а чувство безысходности сжимает сердце, поскольку его взору открывается новая, ещё более неприступная высь. Для её преодоления потребуется ещё больше усилий. Человек делает глубокий вдох и пускается в путь. И вот, уже тяжело дыша и еле передвигая ноги, он, полуживой, но всё ещё гордый и несломленный, достигает и этой цели. И тут его ноги окончательно подкашиваются, от злости и бессилия он в отчаянии падает на колени – перед ним очередная скала, ещё более огромная, чем прежняя. И так до бесконечности. Подобное явление называют «эффектом гор», когда достигнутая победа оказывается на самом деле всего лишь призрачной иллюзией. Схожее ощущение оставалось у Марика от изучения английского языка. Чем большего, как ему казалось, успеха удавалось добиться, тем труднее преграды вставали на его пути.
На родине, особенно когда приключалась какая-то болезнь, Марик часто чувствовал себя неуверенно и даже как-то одиноко – и это при наличии многочисленной, но, увы, не могущественной родни! Страх перед летальным исходом, который не смогут предотвратить отечественные специалисты (почему-то у него была такая убеждённость), не давал ему покоя. В Америке, в совершенно чуждом мире, он впервые почувствовал себя в безопасности. Марик верил американским медикам – не столько в их мастерство, сколько в добросовестность. Его не пугали дорогие медицинские страховки, напротив, высокая стоимость была гарантом качественного лечения. Именно благодаря высококлассной терапии некоторые канадцы предпочитали лечиться в Соединённых Штатах. Ведь на своей родине, где всё население пользуется государственной медицинской страховкой, можно было месяцами ждать своей очереди для проведения любых, даже самых незначительных процедур.
Пожалуй, единственным, чего Марику не хватало в Нью-Йорке, была обычная, тихая и уютная бакинская улица, со старомодными фасадами, своеобразной восточной неопрятностью и возможностью завести с прохожими непринуждённый разговор. В Нью-Йорке это было чем- то нереальным, находящимся на грани фантастики. Плотный людской поток просто бы растащил собеседников в разные концы города. Здесь не было той уличной культуры, которой пропитан Баку. Нью-йоркская улица являла собой лишь разновидность автострады, по которой следовало чётко двигаться в нужном направлении. В Баку улица была местом встреч и неторопливого общения.
Безусловно, тяжела доля эмигрантов, и очень часто она оборачивается душевной травмой и социальной неприкаянностью… Зато жертва родителей с лихвой окупается их детьми!
Марик понимал, что никогда не овладеет английским языком как родным, не сможет полностью влиться в американскую
