Главное правило комбината – рыба. Комбинат стоит на другой стороне острова, занимает почти половину отведённого для людей пространства. Это большое красно-коричневое трёхэтажное здание с кучей блоков и цехов, уходящих к самой воде. У комбината свой причал и своя флотилия баркасов. Сейнеры комбинату не принадлежат, наши вынуждены зимой закупать рыбу у пришлых рыбаков, для баркасов зимние воды опасны. А рыба стоит дорого, поэтому зимой комбинат простаивает, и жизнь в селе замирает. А это плохо, зимой папе резко сокращают зарплату, и на столе очень редко появляется столь любимая Ликой рыбная запеканка. Очень дорого обходится, и это навсегда, говорит мама и уходит в свою комнату. Навсегда – это очень-очень надолго. На всю жизнь, Лика точно знает.
Мысли Лики возвращаются к сайре. Она голодна, она постоянно голодна, как и папа, и мама. Вон солнцу, скрывающемуся за синими утренними облаками, всё равно, оно не чувствует голода.
Рабочих всё больше. В сумерках Лика видит высокую фигуру отца с его вечной «студенческой» сумкой с ремнём через левое плечо. Всегда через левое. Папа собирается тихо-тихо, боится разбудить дочь, не зная, что она давно не спит. Боится разбудить маму, которой только к семи, выскальзывает из дома и, крадучись, бежит по снегу в свой производственно-технический отдел в корпусе № 2 комбината. Лика волнуется за отца чисто по-хозяйски, как мама, ведь если мама ещё спит, значит, папа опять ничего не ел. А домой он приходит, когда Лика уже спит, чаще всего за полночь. Лика скучает по отцу, словно он в далёкой командировке, они живут в одном доме, а видятся в лучшем случае раз в неделю, по выходным. Выходной на Острове – воскресенье, в субботу все работают. Всё равно больше делать нечего.
С бухты доносится резкий гудок. Это «Верный», корабль береговой охраны. Неподалёку от комбината, в сопках, размещена военная застава пограничников. Они защищают нас от японцев, так говорит папа. Япония отсюда не видна, она на востоке, на другом краю моря. Океана. К ним иногда приезжают японские рыбаки, вечно с хмурыми неприветливыми лицами. А пограничники представляются Лике большими и сильными, как сторожевые овчарки на комбинате. У них несколько кораблей, три маленьких и один большой. «Ракета» – папа говорит, что это эсминец. Лика его видела один раз в окно, издалека. Но он закрыл собой полгоризонта, она тогда чуть не упала с кровати на пол, а это никак нельзя. Нельзя и всё тут.
Ещё гудок. Лика умеет в свои восемь с половиной лет различать корабли. Это «Алиста» – сейнер с Кунашира. Она была в ночном рейсе. Гудок протяжный и совсем близкий, значит, улов хороший. Сайру ловят только ночью, приманивают бортовыми прожекторами, жёлтым электрическим светом. Косяк подходит к борту и попадает в ловушку. Рыбу ищут на глаз, иногда проходят десятки миль и возвращаются ни с чем. Косяк видно лучше, чем одиночек. Потом «Алиста» зажигает с одного борта ярко-красные огни, их иногда видно с берега, особенно летом, когда рыба подходит к мелководью. Рыба буквально «закипает» в электрической ловушке, остаётся только
