северянина и ему спину гнуть пред хозяином: принимай и угощай незваных гостей.
– Что ты, Нахаб! В моем доме тебя всегда рады видеть, – гостеприимно улыбался Гуснар, понравился ему и поклон – уважительный, до самой земли.
Пока Гуснар вёл беседу с гостями, домочадцы дружно взялись за дело. Чтирад и Молк обтерли и накрыли шкурами коней. О верховых у северян особая забота, а здесь еще и уважение к гостю показать надобно. Чуть позже лошадям дадут овса и напоят теплой водой из специальных лоханей в хлеву.
Женщины рода, скоро скинув рабочую одежду, нарядились в длинные, цвета спелой пшеницы платья с вышивкой красными петухами на рукавах и горловине, подпоясались кожаными поясками. Лазурна, как старшая жена, надела бусы из голубых неровных камней, старшая жена Чтирада Сметная – бусы из бисера. В доме – гость, стало быть, хоть и не праздник, но и не простой день.
Пока старшие женщины занимались собой, остальные, a насчитывалось их в семействе еще семь, готовили угощения. Все, что было в доме, ставилось на стол: горшок гречневой каши, жирно заправленный медвежьим салом, студень из кабаньих ножек, зайчатина, вымоченная в меде и отваренная в молоке, лепешки из проса, соленые грибы и, конечно же, мёд.
Когда Гуснар пригласил гостей в дом, добротный стол был уже заставлен яствами. По двум сторонам стола стояли, скромно опустив головы, северянки. В первую очередь Нахаб подошёл к Лазурне. Он назвал её по имени и низко поклонился. Она ответила таким же низким поклоном.
«Откуда такое чудо у Лазурны? – Нахаб задержал взгляд на голубых с черными крапинками бусах. Он знал цену такому украшению, даже для него она была велика. – Видать, и вправду Гуснар разбогател. Только что-то изба кой-какая, а жена в дорогих подарках балуется».
Подошел к Сметной. Последовали взаимные поклоны. Выказав уважение хозяйкам дома, Нахаб поклонился Роду[12] и Велесу[13], стоявшим на высоком, гладко обработанном чурбане.
«Неужели не мог божье место украсить? – удивление, a больше раздражение охватило Нахаба. – Церазиком[14] поработал, a нет, так у кузнеца заказал оправу. Жене вон какие бусы преподносит, а к богу нет уважения. Одно слово – Лютый».
За стол сели только мужчины. Нахаба посадили на место хозяина. Гуснар сел по правую руку. С левой стороны стола разместились два северянина, приехавшие с Нахабом, по другую сторону – Молк и Чтирад.
Почтительно отведав все угощения, выставленные на стол, Нахаб повел разговор о скорой весне, о тревожных сообщениях от пограничных северян. Гуснар, уважительно поддерживая беседу, ждал, когда гость перейдет к делу, ради которого пожаловал. Но Нахаб не спешил и продолжал говорить ни о чём.
Все это время Лазурна и Сметная без суеты и с достоинством ухаживали за северянами. Подливали меду в пустые кубки, подкладывали грибов и студня. И тоже ждали, когда гость встанет и скажет: «Благодарствуйте за угощение», что означало: за столом переходят к важным разговорам,
