едьмая
Глава первая
Лютый посмотрел на серафима Михаила.
– А Вы, простите, кто? – спросил Лютый у Михаила.
– О, господин главный Бандит планеты, можете не извиняться, – сказал Михаил. – Я и мой друг Гавриил носим высшие ангельские чины и занимаем самое высокое положение в Божественной Иерархии далекого прошлого. Того самого, из которого Вы только что вернулись.
– Вы это серьёзно? – спросил Лютый у Михаила. – Господа, он не шутит? – спросил Лютый, обращаясь ко всем, кто сидел за большим овальным столом в камере №64.
– Скорее всего, они не шутят, – сказал главный идеолог планеты. – Вы бы видели, какие чудеса они нам здесь являли. Ваш заместитель, извините за резкость выражений, воткнул свой ржавый тесак вот этому господину в бок. Вогнал все сорок сантиметров стали как в кусок горячего пластилина, а ему хоть бы хны. Ну даже не поморщился. Сейчас я даже уверен, что он вообще не заметил этой выходки Вашего заместителя. И вот, сидит как ни в чём не бывало.
– Друзья, в конце концов, это не совсем деликатно с вашей стороны обсуждать нас в нашем присутствии так, как будто нас здесь и нет, – сказал Гавриил. – Вас, собственно, что удивляет, Александр Сергеевич? То, что мы серафимы? Или Вас удивляет то, что серафимы здесь, в тюрьме, в камере №64? Или Вы вообще не допускаете нашего существования и поэтому удивляетесь?
– Меня, если честно, удивляет всё, – ответил Лютый. – И всё, что Вы перечислили, – верно. Я не понимаю, как вы можете быть. Вас в принципе быть не должно. Вы – сказка, вы – миф, вы – легенда, вы – нереальны.
– Почему? Откуда такая уверенность? Откуда такая категоричность? – спрашивал Михаил. – Вы верите в Бога?
– В Бога я верю, – сказал Лютый. – Но появись здесь кто-то, кто заявил бы мне, что он – Бог, то я бы усомнился. Тем более, что… Насколько я знаю, двести пятьдесят миллионов лет назад на Земле были другие Боги. Неужели это я? Неужели это я вас впустил в наше время? Скорее всего, именно я и есть причина того, что вы сейчас здесь. Волшебники открыли дверь в прошлое и вы сумели проскочить через неё в наше время. Точно! Я – к вам, а вы – к нам… Как же я сразу-то не догадался.
– Всё это конечно забавно, но не более того, и я предлагаю оставить этот пустой разговор, – предложил Гавриил, – мне не очень приятно доказывать кому бы то ни было свою принадлежность к ангельскому чину, а тем более посвящать всех в то, как мы здесь очутились. Во-первых, Вы всё равно не поймёте, а во-вторых, это унизительно. Тем более что и господин Жир Туран Вам уже сказал, что одного из нас пытались убить, но это не удалось. Неужели и это чудо Вас не убеждает, что мы – ангелы?
– Чудеса меня ни в чём не убеждают, – ответил Лютый. – После своего знакомства с Финансистами, с Чиновниками, с Философами и Волшебниками, а с последними тем более, меня уже трудно чем-то или кем-то удивить. Эти ребята, – Лютый оглядел сидящих за овальным столом в камере№64, – выделывали и не такие фокусы. Но Вы правы в другом. Унизительно доказывать что-либо, что в доказательстве в принципе не нуждается. Я верю Вам. Моё первоначальное изумление скорее возникло по причине, что до этого я с ангелами никогда не встречался и менее всего готов был встретить их здесь, на Земле, в Первом Союзе, в тюрьме Санкт-Петербурга, в камере №64.
– Мы и сами, если честно, не думали, что нам придётся сидеть в тюрьме, – сказал Михаил. – Но есть силы, которые намного превосходят наше их понимание, есть силы, которые пока не доступны нашему пониманию. И эти силы запросто могут сотворить и не такое.
– Вы говорите о божественной силе? – спросил Ил Луирим.
– Ну что Вы. Ни в коем случае, – сказал Михаил. – Сила Господа нашего не имеет к этому никакого отношения. Я говорю о силе непредсказуемой. О той силе, которая существует, но которая не осознаётся теми, кто ею обладает, кто ею владеет. Именно эти силы и заставили нас появиться на Земле, в Первом Союзе, в тюрьме Санкт-Петербурга, в камере №64.
– И что это за сила такая? – спросил Гор Дэл.
– Вы скоро об этом узнаете, – ответил Гавриил. – Не будем торопить события. Всему своё время. Могу сказать одно, что вы уже очень близко к тому, чтобы это узнать.
– В каком смысле? – спросил адмирал. – Когда Вы говорите, что мы близко, то кого имеете в виду? Всё человечество или какую-то отдельную её часть? Конкретную секту? Или лучших представителей современного человечества?
– Всё человечество, адмирал, абсолютно всё, без какого-либо исключения и без каких-либо лучших или худших, – ответил Гавриил. – А про лучшую часть человечества – это Вы здорово пошутили.
– Да, молодец, – воскликнул восторженно Михаил, – шутка хорошая. Надо будет запомнить.
– Но, господа или друзья, не знаю, как вам больше нравится,
