сразу и не сообразишь, – ответил Житковский. – Но то, что я очень сильно Вас испугался, – это точно, это факт. И в тюрьму садиться испугался, и за жизнь свою испугался. Более всего меня напугали те люди, что Маршакова увели.
– А почему ты тюрьмы боишься? – спросил Аф Фабр.
– Так как же её не бояться? – удивился Житковский. – Когда воли лишают – это страшно. И кроме того, много страшных в народе про тюрьмы слухов ходит. Опять же – честь, какая-никакая. Ведь после тюрьмы, как с людьми-то жить?
– Позора боишься? – спросил Аф Фабр. – Волю страшно потерять?
– И позора и про волю Вы тоже верно подметили, – согласился Житковский.
– Ну, а сейчас у тебя какая воля? – спросил Аф Фабр. – Неужто ты себя сейчас можешь назвать свободным человеком?
– Ваша правда, – сказал Житковский, – думал я и об этом. В общем-то, конечно, никакие мы не вольные. – Житковский тяжело вздохнул. – Нам жить, можно сказать, всего-то каких-то пятьдесят миллионов лет осталось, а мы как были рабами, так ими и остаёмся.
– Да, и что касается позора, Житковский, уж большего позора, чем ты за свою жизнь испытал, вряд ли будет. Нет? – спросил Аф Фабр. – И уж если тебя так сильно волнует мнение других людей о тебе, то, Житковский оно уже сложилось далеко не благоприятное. Но, да какая тебе-то в том печаль, что о тебе другие подумают? Неужели тебе важно, что о тебе думает Маршаков?
– Да, в общем-то, совершенно и не важно, – ответил Житковский.
– А что ты так боишься свою жизнь-то потерять? – спросил Аф Фабр.
– А вот это уж полная для меня загадка, – сказал Житковский. – Боюсь и всё. А вот почему боюсь – не знаю.
– А хочешь узнать? – спросил Аф Фабр.
– Хочу, – ответил Житковский.
– Иди ко мне в ученики и узнаешь, – сказал Аф Фабр.
Глава двенадцатая
– В ученики, к Вам? А не поздно мне в ученики-то? – спросил Житковский. Мне же скоро пятьдесят три года. Моему внуку уже пять лет.
– Странный ты, Житковский. Ну какое отношение к этому имеет твой возраст, а тем более твой внук, – сказал Аф Фабр. Ты мне ещё про свои болезни расскажи или болезни своей жены. Тебе, Житковский, учиться надо, а ты городишь, не пойми чего.
– Вы не обижайтесь, гражданин, только Вы и меня поймите, – объяснял Житковский. – Вдруг, ни с того ни с сего, делается такое предложение.
– Во-первых, Житковский, не вдруг, – сказал Аф Фабр. – И далеко не ни с того ни с сего. А даже очень и с того и с сего.
– Да как же не вдруг, и как же не ни с того ни с сего, когда я даже не знаю, кто Вы и куда подымаемся, – сказал Житковский. – Вон уже сорок этажей прошли. Давайте передохнём. Устал я чего-то. Сил больше нет. Задыхаюсь. Сердце вот-вот выскочит.
– Это всё потому, Житковский, что ты много куришь, сказал Аф Фабр. Но ты
