мгновений транзит.А после уже не имеет значенья,
зачем, почему на перроне галдят
и будет ли время для встречи вечерней,
когда все дороги – в закат.
Живым не добраться к живому. А солнце
свой график не хочет по моргам сверять.
Но мы ещё едем… И тело трясётся.
И страх – то ребёнок,
то мать.
Опротивели…
Опротивели мне буквы.
Все значенья наизнанку.
Приходил ко мне без стука —
с поэтической приманкой.
Обмануть красиво можно,
но предать красиво – трудно.
Примерял стихи как кожу
наизнанку. Модно будто.
Рифма врать тебе устанет.
Лицевая перевесит.
Приютит вода в стакане
недоношенную плесень:
то ли тело растворили,
то ли душу не зачали.
…
Есть ли польза
в Вечной силе,
если слабость —
смысл Начала?..
Свет спасается в тумане
Свет во мне уже не освещает
н и ч е г о…
Не видно даже снов.
Зрение не просит о пощаде.
Зрение – родимое пятно
по размерам самолюбованья.
Морок почитается за свет,
что нарочно выбрал дом
в тумане,
лишь бы не могилу
в г о л о в е.
Всё те же неумения
Любить меня не мог никто.
А ты любил как мог.
Э г о и с т и ч н о. Но зато
добрее стал итог
к самой себе.
Чтоб защитить
мой нервный срам
от всех!
Когда-то я м о г л а любить
и срам среди утех.
……
Теперь весна что есть, что нет.
У марта – рвотный спазм.
Но это – тоже аргумент,
чтоб кто-то
лето спас…
Предвесеннее
Стареют глупости. Рассудок
изжил протекцию ума.
Теперь о смысле «высшей сути»
трындеть и некому. Сама
пусть разбирается с собою.
А мне – ворчать о пустяках
и глупость помнить молодою,
стыд бальзамируя в стихах.
……
Ну а пока – февраль. И дружба
с ним получается едва.
Один из нас всегда простужен,
но по капризам – будто два.
Одиночество – это много
Одиночество – это много.
Это вся безысходность с р а з у! —
по частям не умея падать,
по часам не умея встать.
И не знаешь, какого срока
понедельник с утра заказан.
Только чувствуешь, что не надо
всех просроченных доедать…
Чужие дежавю
Ни ссор, ни страсти, ни стихов…
Нас посадили на диету.
И мы читали с табуретов
воспоминания
