style="font-size:15px;"> Он едва заметно улыбнулся:
– Нет, просто тема для разговора. В нынешние дни, думаю, довольно актуальная.
– Я… я об этом не думаю. Я не знаю. Это, – она поморщилась, – странный вопрос.
– Я думаю, – сказал Алекс и, отхлебнув еще пива, вернул бутылку на место, – что человек должен проходить через все, что пошлет ему судьба. Вот, например, сейчас. Я видел людей, которые пускали себе пулю в лоб, или травились таблетками. Они так боялись столкновения с действительностью, что уходили, даже не попробовав побороться.
– Не всегда дело в страхе. Иногда…
Теперь перебил он, и это разозлило ее. Создалось впечатление, что Алекс задает вопросы не для того, чтобы услышать ответ, а чтобы продемонстрировать свой.
– Я знаю, понимаю, о чем ты. – Он сказал это, скривившись и махнув рукой, словно пытаясь перемотать диалог вперед. – Иногда старуха с косой посылает перед собой своего гонца, который приносит, например, рак легких или еще что. А ты думаешь: «О, за что же мне это? Я же такая хорошая бла-бла-бла…». Это другая песня, но мелодия все та же, ведь даже в этом случае, я считаю, что вселенная справедлива.
Она удивленно уставилась на него.
– То есть, вы хотите сказать, что когда ребенок болеет лейкемией, это все он заслужил? И этот мир, такой, каким он стал теперь, мы тоже заслужили?
– Ребенок, может, и не заслужил, но вот его родители вполне могли заслужить. Или не родители, а окружающие его люди.
Она помолчала, а потом с вызовом заявила:
– Вам никто не говорил, что у вас логика серийного убийцы?
Он расхохотался. Запах перегара, витавший в воздухе, стал для Кристины почти видимым.
– Ты слишком узко мыслишь, девочка. – Алекс постучал указательным пальцем по виску. – Этот новый мир мы очень даже заслужили. Я вообще удивлен, что это не произошло раньше. Справедливость часто приходит в извращенной, завуалированной форме, но она есть, поверь мне.
– Мне интересно, а то, что жена бросила вас и забрала ребенка, тоже справедливо, да? – Она выплюнула эти слова, как пулю покрытую ядом.
– Да, все верно.
Поняв, что удар не попал в цель, она захотела ужалить его еще сильнее:
– И то, что вы не видите своего ребенка тоже спра…
Он не дал ей закончить.
– Речь не обо мне, – произнес Алекс на удивление спокойно. – Я просто хотел сказать, что если ты можешь испражниться без посторонней помощи, значит, не имеешь права убивать себя. Понимаешь?
Кристина не ответила. Ей захотелось ткнуть его носом в то, что если не можешь сделать этого сам, то получается – должен убить себя. Но она понимала, что он говорит не об этом, и ей не подловить Алекса, перевернув слова с ног на голову.
Он немного подождал и продолжил:
– Что касается справедливости… – Алекс помолчал, подбирая слова. – Я думаю, все, что происходит в мире – итог поступков людей.
