1102, п. 1 ст. 1104 или п. 1 ст. 1105 ГК РФ[35].
Гражданское законодательство не раскрывает понятий недействительного и несуществующего обязательств. Очевидно, в первую очередь речь идет об обязательствах, предусмотренных соответственно недействительной сделкой и еще незаключенным или уже прекращенным договором[36]. Кроме того, по смыслу ст. 1106 ГК РФ передача права по несуществующему обязательству будет иметь место в любом из случаев перехода права на основании закона, если предусмотренное последним обстоятельство, которое влечет такой переход, фактически не наступило, в то время как документы, удостоверяющие право, переданы.
Переход по недействительному или несуществующему обязательству права, которое цессионарий не успел реализовать в своем интересе с использованием полученных доказательств, невозможен в принципе. Законами логики исключен здесь и обратный переход, как на основании судебного решения, так и путем совершения обратной уступки[37].
Как видно, ст. 1106 ГК РФ связывает восстановление прежнего положения цедента исключительно с возвращением ему доказательств наличия права, передача которого предполагалась, но не состоялась, в том числе документов, удостоверяющих данное право. Поэтому рассматриваемая норма не имеет никакого отношения к возврату неосновательного обогащения и ее место – в главе 24 ГК РФ, посвященной перемене лиц в обязательстве.
В силу п. 4 ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.
В судебно-арбитражной практике данная норма получила ограничительное толкование. В п. 5 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении, арбитражным судом рекомендовано применять п. 4 ст. 1109 ГК РФ только в тех случаях, когда лицо действовало с намерением одарить другую сторону и с осознанием отсутствия обязательства перед последней.
Безусловно, в п. 4 ст. 1109 ГК РФ говорится о намеренном (с преследующим определенную цель) предоставлении имущества. Поэтому для признания имущества не подлежащим возврату в качестве неосновательного обогащения необходимо установить, что лицо предоставило имущество, осознавая отсутствие обязательства, т. е. руководствовалось иным, помимо исполнения обязательства, намерением (предполагается, что лицо предоставляет имущество во исполнение обязательства, ошибочно признавая себя, таким образом, связанным обязательством[38]; кстати, в п. 4 ст. 1109 ГК РФ допущена логическая неточность: если исходить из того, что имущество передано именно во исполнение обязательства, то доказать, что лицо знало об отсутствии этого обязательства, вряд ли возможно).
Вместе с тем, в литературе верно подмечено, что «если лицо передает
Белов В.А. Гражданское право: учебник. Особ, часть. – С. 703.
Пункт 1 Обзора практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса РФ, сообщенного Информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 октября 2007 г. № 120.
В гражданско-правовой доктрине существует мнение о том, что при правопреемстве субъективное право одного лица прекращается, а у другого лица возникает точно такое же субъективное право (см., напр.: Грибанов В.П. Правовые последствия перехода имущества по договору купли-продажи в советском гражданском праве // Осуществление и защита гражданских прав. – М., 2001. – С. 387–388; Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. – М., 2000. – С. 21–28). Нетрудно заметить, что данный поход не только не опровергает сделанных в настоящей работе выводов, а, напротив, подтверждает их правильность: при уступке права по недействительному или несуществующему обязательству уступаемое право не прекращается, а следовательно, сохраняется у цедента в неизменном виде.
Вследствие этого предложенное В.С. Емом выделение правовой и фактической ошибок (см.: Российское гражданское право: учебник. В 2 т. Т. II / отв. ред. Е.А. Суханов. – С. 1152–1153) представляется излишним, так как для применения п. 4 ст. 1109 ГК РФ необходимо установить, что лицо, предоставляя имущество без обязательства, действовало не по ошибке, а, напротив, безошибочно (осознанно и намеренно).
