дети тянутся к нему, за то, что учит он их и в Христовой вере наставляет.
– Ты для церкви работал теперь?
– Нет, – мотнул головой Ратмир. – Для тебя! – при этих словах он разжал кулак, и на его большой, мозолистой ладони Санда увидела маленький, искусно вырезанный крест. – Твои, я знаю, не дадут тебе носить его, но ты возьми, храни его!
Девочка с трепетом взяла крест и прижала его к груди. Некоторое время она молчала, а затем ответила серьезно:
– Нет. Я буду носить его. Я… хочу принять твою веру!
Радостью вспыхнули васильковые глаза, но и встревожились точно:
– Сандушка, да ведь они не простят тебе этого!
– Ну и пусть, – беззаботно ответила Санда. – Вы же с отцом живете. И труды рук ваших не отвергаются от того, что вы верите в Христа.
– А твоя семья? Ты готова лишиться ее?
Сжалось на мгновение сердце. Отец никогда не простит ей принятие чужой веры. А мать?.. Лишиться любви ее и ласки, причинить ей такое горе? Вот, сейчас готовит она угощения для скорого праздника и, должно быть, сердится, куда пропала ее непутевая дочь, почему не помогает ей. А еще тайком – Санда подсмотрела – шьет ей мать к Велен-моляну новый сарафан, красный, как она всегда мечтала! Шьет и мечтает, как возрадуется подарку ее любимица. Даже слезы навернулись на глаза девочки при мысли о матери… Но она сдержала их, тряхнула головой, отметая сомнения:
– Я готова, и я решила…
Легко быть решительной рядом с этим сильным и добрым пригожим отроком. Может ли быть у нее иной бог, нежели его, если сердце ее ему принадлежит и полнится счастьем, лишь когда он рядом? Две березы сплетенные – это ведь они: она, Санда, и Ратмир… Никли, звеня листвою, ветви к ним, благословляя и сочувствуя. Никла льняная головка Санды к сильному плечу Ратмира… Вечер тихонько натягивал свой покров на опушку, выдыхал прохладу из невидимых уст. Давно пора было прощаться, но так хорошо было сидеть на траве у любимой березы и чувствовать, будто ничто не может разъять две жизни, подобно двум сплетенным узлом стволам.
***
Первого епископа в Ростов поставил еще киевский князь Владимир, заложивший здесь и первую церковь – Рождества Пресвятой Богородицы. С той поры епископы то являлись, то отсутствовали десятилетиями. Тяжко было им нести Божие слово в этих диких краях, выносить злобу местных племен. И даже защитить их было некому, сиротствовала земля ростовская без князя, лишь посланники его с дружиною являлись сюда за данью.
Когда прибыл в Ростов Леонтий, все думали, что недолго удержится и он. Но новый епископ оказался духом крепок и терпеливо сносил все унижения. Сколько раз бывал он бит, сколько оскорблений и наветов вынес! Во имя чего? Во имя спасения душ человеческих…
Стар был святитель годами, но крепок силами. Силам этим дивилась Санда. Откуда бы взяться им в этом почти прозрачном от непрестанных постов и молитв теле? Оно точно иссушено было, кажется, подует ветер и унесет. Но наперекор всем ветрам твердо стоял старец на земле, и веяло от него нерушимым спокойствием, верой
