пронафталиненными принципами носиться, словно дурень с писаной торбой! Вот согласилась бы в свое время с этим бородатым козлом пообедать (до «переспать» его намеки дойти, слава богу, еще не успели), глядишь, тоже уже сидела бы в своей мини-кухоньке, как остальные тетки-бухгалтерши, и крошила бы традиционный «новогодний» салат «Оливье», любимое Ромкино блюдо. Так нет же, поперла, как Гаврош на баррикады: вы, мол, Станислав Аркадьич, человек женатый… «Ах, боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!»[1] Да кто сейчас на княгинь оглядывается? Только такие, как она, барышни, не сумевшие вовремя слинять из пансиона благородных девиц.
Начальник, в конце концов, засобирался домой. Уф, кажется, все-таки есть шанс успеть в спортивный магазин, чтобы купить Ромке подарок под елку: он так мечтает о хоккейных коньках, говорит, у всех ребят давно уже есть. Только бы повезло, чтоб автобуса не слишком долго ждать. Можно, конечно, и пешочком пройтись, тут всего-ничего, два квартала, но целую неделю лили тягомотные дожди. Сегодня ночью вдруг сильно похолодало, и лужи покрылись ледяной корочкой, гладкой и скользкой, как стекло, а сейчас, наконец, выпал долгожданный снег.
Падать Юля умела прямо-таки мастерски. По этому поводу в семье даже шутя спорили: земля ее на себе не держит или к себе притягивает? Выяснить так и не удалось, но вот и Ромашка неуклюжим растет, просто жуть! Руки-ноги длиннющие и худющие, вечно сам себе умудряется подножку подставить и падает на ровном месте. Так, может, не надо покупать коньки? Не дай бог, поломает еще себе чего-нибудь…
Нет, надо! И Юля решительно свернула на Пионерскую, к магазину «Олимпиец», решив не тратить попусту драгоценное время на ожидание автобуса.
Коньки стоили недешево, значит, с приобретением нарядного платья придется повременить, а то две покупки вместе ей не потянуть.
Вздохнув и совсем капельку пожалев саму себя, Юля решительно не позволила червячку сомнений схрумкать яблоко ее благих намерений. Оно, конечно, благими намерениями известно куда дорога выстлана, но ради сына она была готова на все.
Выходя из магазина с блестящими коньками в яркой спортивной сумке, Юля поскользнулась и, неуклюже размахивая руками в безуспешной попытке удержаться на ногах, все-таки умудрилась грохнуться. Ну вот, теперь точно синяк будет, ладно хоть коленку не разбила, а то хороша бы она была – «дама из Амстердама» со сбитой коленкой. Впрочем, какая она, к черту, дама? Дамы солидными должны быть, а ей никто ее лет не дает, удивляются, когда узнают про десятилетнего сына. На вид ей и правда не больше двадцати пяти, все Ромку за ее младшего братишку принимают.
Было не столько больно, сколько обидно за порванные колготки: запасных дома уже не осталось, а за новыми топать еще полторы остановки жуть как не хотелось – Юля и так промерзла до костей. Новый год придется встречать в джинсах – ну и ладно, все равно они будут праздновать вдвоем с Ромашкой, по-семейному, значит, сгодятся и джинсы, а красный свитерок еще почти новый, вполне за нарядный
Финальная фраза Фамусова из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»: «Ах, боже мой!
