знает что с ним происходило. Все-таки найдя в себе силы еще раз обернуться, он посмотрел на Сыза – у того на лице продолжала играть идиотская улыбка. Затем перевел взгляд на девушку – та тоже улыбалась. Сыз, довольный ситуацией, хитро подмигнул своей партнерше и вновь легонько стукнул Эмиля по голове, затем еще раз. То, что начиналось поначалу как шутка, неожиданно обернулось напряженной ситуацией. Эмиль уже не улыбался, девушку раздирало любопытство, партнер Эмиля с удивлением взирал на происходящее. Продолжал скалиться лишь один Сыз. Это был его прямой вызов Эмилю. Но тот, как обычно, пропустил нужный момент и, растеряв по причине этого всю свою решимость, продолжал бездействовать.
Очень часто, когда Эмиля обижали и ему надо было собраться с силами и с мыслями, чтобы достойно ответить обидчику, внутри у него что-то срывалось, и он обмякал, а изнутри его начинало трясти. Это напоминало нервный тик. И, как ему казалось, он дрожал не от страха. А от злобы, которая обволакивала и затуманивала его сознание. Часто по ночам Эмиль представлял себе, как он, сохраняя спокойный тон и сверля глазами противника, взяв на вооружение логику, начинал придавливать оппонента своими железными аргументами. Но в жизни он был не способен на такое. Бог не дал ему сил и смелости на это.
Та вечеринка завершилась благополучно, без мордобития. Но если бы на месте Эмиля оказался кто-либо другой, драки было бы не миновать.
Возможно, именно излишний темперамент и некоторая агрессивность молодежи и поспособствовали быстрому угасанию в городе всех новых начинаний. Например, были запрещены, непродолжительно просуществовав, молодежные музыкальные общегородские фестивали «Золотая осень», очень популярные в конце 60-х годов. Эмилю запомнился последний из них, заключительный концерт которого проходил в одном из больших клубов города. Тот, разумеется, не в состоянии был вместить в себя всех поклонников рок-музыки, и творившееся там в тот вечер не поддается описанию. Неудержимым потоком Эмиля внесло внутрь. Поначалу перед дверьми пытались контролировать входящих, но после того, как зал был заполнен, толпа, остававшаяся на улице, смела контролеров и, подобно взбесившемуся селевому потоку, залила вестибюль, коридоры и стала проникать в зал. Через некоторое время там негде было стоять. Возбужденная свободой действий и музыкой в стиле рок, публика, особенно на галерке, начала бесноваться. Она валила целые ряды кресел, отодвигая их и очищая себе место для танцев. Все слилось воедино: не было зрительного зала, не было сцены с музыкантами. Пьянящий плач гитар, ритмичные удары барабанов, крики и свист публики – все смешалось в общем звукошумовом хаосе. Такой степени свободы, такого накала страстей, такой разрядки энергии толпы, такого единения тел, душ и звуков Эмиль еще не видел и не слышал никогда. Поздно ночью, во втором часу, возвращались по домам толпы школьников и студентов – опустошенных, обессиленных, но счастливых. Год 1969-й оказался последним в биографии фестиваля: больше в городе такого рода музыкальных праздников не проводилось.
