и виновато, словно я оторвала ее от какого-то важного сокровенного процесса.
– Кто вы такой? – строго спросила я, беря девочку за руку.
– Это мой друг! – вызывающе сказала Ника.
Но я хотела услышать его ответ и с дрожью ждала его.
– Извините, – наконец смущенно сказал мужчина, – я не хотел ничего плохого… Она всегда такая растрепанная…
Я разозлилась.
– А вам какое дело?!
Незнакомец опустил глаза и молча пожал плечами.
– С вами я еще разберусь! – угрожающе сказала я и потащила Нику к подъезду.
Она нехотя поплелась за мной, махнув мужчине рукой.
Сердце мое колотилось, как перед инфарктом.
Что происходит?!
Я насильно затащила Нику в подъезд и обессиленно остановилась перед окном на втором этаже. Дыхание у меня было такое, будто я грузила кирпичи. Я не знала, что ей сказать, о чем спросить.
– Ника, разве тебя не учили, что дружить с кем попало нельзя? – строго сказала я. – Почему тебе расчесывает косу этот старый маразматик?!
В ее глазах засветились злые слезы.
– Он не математик! Он мой друг! – стиснув зубы, проговорила девочка. – А ты – никто…
Я вовремя поняла, что строгостью ничего не добьешься, и обняла ее за плечи.
– Ну хорошо, хорошо, прости, – уже тише сказала я. – Просто я испугалась. Уже поздно, а ты не дома. Сидишь с незнакомым дедом во дворе. Да еще он тебе косы заплетает… Согласись, это странно.
Она пожала плечами.
– Что тут странного? Мы давно играем вместе.
Я изо всех сил старалась сдерживаться, говорить как можно спокойнее:
– Во что можно играть с таким взрослым… я бы даже сказала – старым человеком? Что он с тобой делает?
– Ничего, – сказала девочка. – Рассказывает разные истории, угощает конфетами…
«Вот, значит, как это началось, – подумала я, – истории, конфеты… Все так, как бывает!»
Жаль, что я ничего не помню. Все сгорело на том костре.
А еще жаль, что я не детский психолог и не знаю, как говорить на такие сложные темы.
– Ника, – нежно сказала я, гладя девочку по голове, – можешь мне рассказать, во что вы играете? Может быть, я тоже смогу поиграть с вами? Пожалуйста…
Девочка задумалась.
– Ну хорошо, – наконец произнесла она. – Только не сейчас. Потом.
Я восприняла это как перемирие и решила больше не беспокоить ее.
– Договорились, – сказала я. – Пошли домой. Уже поздно и пора спать. Гости расходятся.
Как раз сверху донеслись громкие голоса, цоканье каблуков, звук поцелуев, клацанье замка. Мимо нас прошла веселая толпа, послышались возгласы: «О, Верочка, как ты выросла!», «А где же ты, детка, пропадала?», «Стишок нам не прочитала!» – и тому подобное. Естественно, ни один вопрос не предполагал
