Все ярче и ярче. Андрей Бычков

      Какая же ты гладкая, какая глянцевая, с глянцевой кожей, блестящая, как новогодняя игрушка… И уложить тебя в вату, в гипсокартонную коробку. И закрыть, плотно закрыть крышкой, с продольными прорезями для глаз. Потому что для идеального крика не нужны никакие отверстия.

      Чтобы стать тобой, не нужно ничего.

      Никакие обещания верности, никакие группы, ведущие и никакие медсестры, никакие исповеди отчаяния не нужны. Не нужны ни прогнозы, ни оптимизм, ни любовные треугольники, какие – либо параллелограммы, парфюмерные магазины, артхаусное кино, кафе, бутики и рестораны, пляжи и фитнес – клубы, бассейны и путешествия, храмовый комплекс Ангкор-Ват…

      – Ни велосипед, ни тренажер, ни даже этот зловещий аппарат на четвертом этаже.

      – Ты в этом уверен?

      – А почему ты спрашиваешь?

      – Я же должна спросить тебя.

      – Пока не поздно?

      – Уже поздно.

      – Вот именно.

      – Не все ли равно?

      – Не гони, дорога же скользкая.

      – Скажи «стоп».

      – Поздно говорить «стоп».

      – Это верно.

      – Как в комнате.

      – А это и есть комната.

      – На колесах.

      – И с фарами.

      – Чтобы можно было, наконец, рассмотреть…

      Это был большой дом, куда ты привезла меня. Высокий четырехэтажный дом красного кирпича за мрачным каменным забором. Ворота открыл высокий молодой человек с длинными – как у пианиста (я почему – то так подумал) – волосами.

      – Познакомьтесь, это Брэндон, мой конюх, – сказала ты.

      Я кивнул, Брэндон как – то поморщился и наклонил голову, что мне не понравилось сразу.