спросил ее бурнастый парень, аккуратно подкладывавший ветки в костер.
– Как не бояться! – откликнулась гостья, – Я как к озеру подходить стала, так «Богородицу» в голос читала, а зубы так и клацали.
– Так как же ты на такое путешествие отважилась? Или другой дороги в деревню нет? – удивилась Марья.
– Есть дорога, да на две версты длиннее. А у меня сейчас брат третий день в жару мечется, – тут Фанька носом захлюпала и говорить совсем нескладно стала, – Я всю ночь с мамкой брата выхаживала… А княжна Наталья… Голубей она разводит… А я кормила их, да клетку одну не закрыла, видно. Уж больно спать хотелось… Он и выпрыгнул. А теперь меня после обеда выпорют… А Кузьма – мужик здоровый… Я потом дня два встать не смогу. А мамка ждать будет… Мы с ней за братом по очереди ходим.
Тут девка вовсе слезами залилась. Петрико обнял ее за плечи, помолчал, подумал. Потом велел Марье кувшин принести. Налил в нее водицы, пошептал что-то, да Фаньке подает.
– Беги домой, Епифания, да водой этой брата напои, умой его, избу по углам обрызгай, да трижды прочитай «Живые в помощь». А в поместье вернешься… Ну, Бог даст, и там что-нибудь придумаем.
Фанька кувшин с водой взяла и на Петрико недоверчиво смотрит.
Веснушка улыбнулась, тряхнула рыжею косой и говорит:
– Да ты не сомневайся, делай, как дяденька сказал.
– Кто в поместье хозяин-то? – спросил балаганщик.
– Да хозяин, Андрей Алексеевич, сейчас в Польше, или в Англии. Он уже лет пять как по Европе путешествует. Как хозяйка померла, так и уехал сразу – горевал очень. Наталья и хозяйничает. Петенька есть еще, но тот совсем маленький. Хозяйка-то при родах помереть изволила…, – и тут девка понизила голос почти до шепота, – А ты кто, дяденька – волшебник?
Петрико засмеялся:
– Сказочник я, а это почти одно и то же. Ну, ты иди, времени мало остается. Да и нам торопиться надобно.
Фанька зашагала по дороге, неся перед собой кувшин и все оглядываясь на труппу. А артисты сели к костру завтракать.
За едой все пытались представить княжну – голубятницу, да определить, какую же сказку ей лучше всего показать.
– Ну, что молчишь, Петрико? Кто у нас сказочник? – наконец обратилась Марья к балаганщику, задумчиво смотревшему на костер, и в разговоре не участвующему, – Может, про курицу – Чернышку, или про семь гномов?
Но Петрико покачал головой, теребя серьгу в ухе.
– Нет, сегодня будет новая сказка.
Вся «труппа» – Марья, двое ее родных, да еще двое прибившихся когда-то к сказочнику ребятишек – притихла и уставилась на балаганщика. Он молчал, продолжая наблюдать за игрой огня.
– Что это будет за сказка, про кого? – наконец, осторожно спросила Веснушка.
– Как она будет называться? – подхватил чем -то похожий на Веснушку бурнастый
