Обычно в подобной ситуации я придерживаюсь тактики яростно лупить любого из команды противника, кто под руку подвернется. Где-то под ногами болталась шайба, но в этот момент наши мысли гораздо больше занимало, как бы побольнее друг друга отделать.
Свисток судьи прогремел, как гром среди ясного неба:
– Удаление на две минуты!
Я поднял голову. Рефери указывал на меня. Меня?! А я-то что нарушил?
– Да ладно вам, судья, что я такого сделал?
Видимо, развивать дискуссию он был не намерен, так как крикнул в сторону судейского столика: «Номер седьмой – удаление, две минуты!» – и подтвердил это соответствующими жестами…
Я, естественно, выразил протест, но скорее из вежливости: зритель всегда на стороне своего героя, как бы неправильно тот ни поступил. Судья дал мне отмашку. Сгорая от недовольства, я медленно покатил в сторону штрафной скамьи. Перемахивая через бортик, сквозь скрежет лезвий коньков по деревянному полу я услышал, как громкоговоритель прорычал:
«Удаление с поля. Игрок Барретт. Команда Гарварда. Время – две минуты».
С трибун раздался неодобрительный ропот. Некоторые студенты Гарварда выразили сомнения по поводу остроты зрения судей и их непредвзятости. Тем временем я сидел на скамье, судорожно пытаясь отдышаться и не смотреть вверх, а тем более на лед – туда, где сейчас у дартмутцев оказалось численное превосходство.
– Почему ты сидишь здесь? Все твои друзья там, на поле, играют!
Голос принадлежал Дженни. Вместо того чтобы ей ответить, я принялся громко подбадривать наших.
– Ну, давай, Гарвард! Шайбу, шайбу!
– Что ты натворил?
Я повернулся – только ради приличия, это ведь я ее сюда пригласил:
– Перестарался!
И снова стал наблюдать за тем, как мои соратники мужественно пытались свести на нет все решительные попытки Эла Рэддинга перехватить инициативу на поле.
– Это что, так позорно? – продолжила донимать меня Дженни.
– Не мешай мне, а? Я пытаюсь сосредоточиться!
– Сосредоточиться на чем?
– На том, как я урою этого ублюдка Эла Рэддинга!
С этими словами я повернулся в сторону катка, чтобы морально поддержать товарищей по команде.
– Ты любишь «грязную» игру?
Мой взгляд был прикован к шайбе, вокруг которой роились подонки из команды противника. Я считал секунды до того момента, когда смогу вновь выйти на лед. Но Дженни никак не отставала:
– А меня ты тоже можешь «урыть»?
Не поворачивая головы, я процедил ей сквозь зубы:
– Если ты не заткнешься, то узнаешь это прямо сейчас!
– Ну, я пошла. Пока.
Когда я обернулся, ее уже не было. Только я собрался встать, чтобы найти ее в толпе, как мне сообщили, что мое время на штрафной скамье истекло. Я перемахнул через
