я стала думать об отъезде из дома. Как она будет управляться с Энди без меня?
Как мать она была неоднозначна. Умная, иногда просто классная, она любила Энди так сильно, что иногда подавляла его. Брат был самой большой моей тревогой. Девяносто пять процентов времени я думала о нем. Даже когда я думала о других вещах, он все равно оставался в уголке моего сознания.
Это я попросила маму, чтобы она разрешила Энди пойти сегодня вечером на локин. Ему уже стукнуло пятнадцать, и, кроме того, мама Эмили должна была находиться в церкви и присматривать за молодежью. Я надеялась, что он неплохо проведет там время. Он не особенно умел вести себя в обществе. Может, там устроят танцы? Я усмехнулась, представив, как Энди танцует с Эмили.
В кармане джинсов завибрировал мобильник, я вытащила его и посмотрела на экран. Мама. Я опустила телефон обратно в карман, надеясь, что она не станет звонить Эмбер и не узнает, что мы с ней давно расстались.
Телефон снова зазвонил. Это был наш условный сигнал – один короткий и два длинных, что означало: «Это серьезно. Ответь немедленно».
Я вскочила и вошла в дом. Закрыла дверь, чтобы не было слышно шума океана.
– Привет, мам, – сказала я.
– Мэгги, о господи! – Она задыхалась, как будто только что бежала вверх по лестнице. – Церковь горит!
– Какая церковь?
– Мемориал Друри. Только что передали по ТВ. Они показали репортаж. – Она глухо всхлипнула. – Церковь вся охвачена пламенем, а внутри люди!
– Не может быть!
Внезапно подействовала марихуана. У меня закружилась голова, и я наклонилась над раковиной, боясь, что сейчас меня стошнит. Энди. Он же не сможет выбраться.
– Я сейчас еду туда, – проговорила мама. – Ты у Эмбер?
– Я… – Я взглянула на темный океан. – Да. – Мне было нетрудно лгать ей. Она всегда была сосредоточена на мыслях об Энди.
Я загасила окурок в раковине.
– Я еду, – крикнула я. – Встретимся у церкви.
– Поспеши! – Я представила, как она зажимает мобильник между ухом и подбородком, включая мотор.
– Не волнуйся, – проговорила я. – Веди осторожно.
– Ты тоже. Но поспеши!
Я уже бежала к входной двери. Забыв про табличку о сносе, я стукнулась об нее и вскрикнула от боли. Пролезла под доской, спрыгнула на песок и побежала к обочине, на которой была припаркована моя джетта. Я находилась в нескольких десятках миль от церкви в Серф Сити. В нескольких десятках миль от моего маленького брата. Я чувствовала себя совершенно разбитой. Повернув ключ зажигания, я заплакала. Если с ним что-нибудь случится, я буду виновата. Я начала молиться, как делала, когда мне было совсем плохо. «Боже милостивый, – думала я, несясь по Нью-Ривер Инлет Роуд, – сделай так, чтобы с Энди ничего не случилось. Пожалуйста. Пусть это несчастье случится со мной. Я лгунья. Я плохая».
Всю дорогу
