выдрал страницы из своей сердечной книги и оклеил ими дверь?
Петушиная книга затрепыхалась у неё в руке. Складчатая шея гордо распрямилась, вытянувшись из обложки во всю длину.
– Ни один уважающий себя библиомант не решился бы…
– Хозяин этого дома – не обычный библиомант, – перебила её Изида. – Он экслибр. И если я не ошибаюсь, – она на минуту снова собралась с мыслями, прощупывая своими сенсорами буквы на обратной стороне двери, – экслибр, выпавший из своей собственной сердечной книги.
– Неужели такое бывает? – потрясённо спросила Фурия.
– Эти страницы на двери… они насыщены библиомантической мощью. Такое под силу лишь тому, кто им необычайно близок. И вряд ли было бы достаточно, чтобы это были просто страницы из его любимой книги. Теперь мне почти ясно: да, это страницы из его сердечной книги! Складывается впечатление, что Мардук сам стоит за дверью собственной персоной.
Финниан окинул взглядом зал позади них. Полки, полные выставочных экспонатов, заслоняли вид на проход в центральный павильон, куда улетела от Фурии последняя оригами.
– Их уже предупредили. И они наверняка уже на пути сюда.
Хотя ворота они закрыли, но массивному натиску вряд ли дали бы отпор.
– Я беру их на себя. – Фурия с такой силой тряхнула петушиную книгу, что шея той стала раскачиваться из стороны в сторону, а из клюва вырвался шквал проклятий.
Высокие скулы Изиды обозначились, казалось, ещё резче обычного.
– Удерживайте их как можно дольше. Мне нужно только немного времени, а дверь я обязательно открою. Может, Мардук и силён, но вряд ли он в состоянии выдумать какое-нибудь препятствие для экслибры Зибенштерна.
По крайней мере, им было ясно, что Мардук не был экслибром из романов Зибенштерна. Большинство из них Фурия к тому моменту уже одолела, не исключая и плохих, залатав пробелы собрания в библиотеке резиденции экземплярами виллы Анжелосанто. Упоминания о Мардуке[7] не было нигде. Скорее всего, имелось в виду имя одного из божеств Древнего Вавилона, и очень возможно, что Мардук как раз и был этим божеством, выпавшим в убежища из собрания мифов.
Очень кстати пришлась и связь Мардука с Академией. Легенда повествует о том, что люди хотели добраться до неба и для этого строили Вавилонскую башню, чем разгневали Бога. Тот разрушил башню и проучил людей за богохульство: все народы, говорившие на едином языке – загадочном языке Адама[8], отныне перестали друг друга понимать. Адамов язык постигло забвение, а взаимопонимание между народами исчезло, освободив место подозрительности и спорам.
Название Адамантовой Академии, согласно легенде, произошло от аккадского языка, на котором говорили в Вавилоне, и, очевидно, имело символическое значение и означало правительство, объединившее всех библиомантов, как это некогда делал праязык.
Изида подобралась к невзрачной дверце ещё ближе.
– Там кто-то
Марду́к – верховное божество Древней Месопотамии (
Язык Адама – первый язык, на котором говорило всё человечество; считалось, что он был наделён совершенством и таинственностью.
