из тех ячеек, что располагаются на ваших участках. Мы специально и с особенной тщательностью готовили ее для малышей.
На другой день под наблюдением госпожи Кливии сестры вскрыли ближайшую ячейку с пергой. После этого, зачерпнув корма, каждая стала понемногу добавлять его в маточное молочко. Личинки поначалу с подозрением отнеслись к новому блюду. Но потом чувство голода заставило их забыть о капризах.
– Следите за тем, чтобы перга была в каждой ячейке! – несколько раз повторила госпожа Кливия. – В каждой! Нельзя пропустить ни одной.
Не довольствуясь наставлениями, она внимательно наблюдала за тем, как они исполняются. Циния делала все, что от нее требовали, хотя и не без тревоги. Рассказ Гортензии о злокачественной гнильце пробудил в ее сердце сильные сомнения. Тем не менее она накормила пергой всех своих личинок. Но когда Циния подошла к ячейке Маргаритки, страх одолел ее с новой силой. «Госпожа Гортензия разрешила прикормку пергой, чтобы облегчить наш труд, – сказала она себе. – Спасибо ей за это. Только одна личинка погоды не сделает. Полтора десятка я, конечно, молочком не выкормлю, но одну вполне могу попробовать». Придя к такому заключению, Циния решила, что будет кормить Маргаритку по-старому, то есть одним только маточным молочком.
Это оказалось не сложно. После того как личинки переключились на пергу, у пчелок появилось больше свободного времени. Госпожа Кливия велела им опять посещать уроки в школе. Бегония, да и некоторые другие с радостью воспользовались ее распоряжением как поводом, чтобы увильнуть от тяжелой работы. Но Циния твердо заявила, что намерена оставаться со своими личинками до самого их окукливания. Заодно она готова присматривать и за другими. Госпожа Кливия не стала спорить. Каждый день она посылала на помощь одну или двух помощниц. У них было столько хлопот на своих участках, что до ячеек Цинии никто не добирался. И это оказалось ей на руку. Потому что Маргаритка неожиданно стала расти вдвое стремительнее прежнего, обгоняя всех остальных. Вскоре она перестала помещаться на дне своей ячейки. Тогда Циния тщательно вычистила соседние и обработала их прополисом. Ночью, когда никто за ней не следил, Циния пустила в ход свои челюсти и разломала перемычки между ячейками. Таким образом апартаменты Маргаритки значительно увеличились. И очень кстати. Маргаритка уже заметно превосходила габаритами своих сестер. Это стало беспокоить Цинию. Она понимала, что что-то пошло не так. Маргаритка явно выбивалась из общего ряда!
«Неужели я причинила ей вред?» – думала несчастная пчелка, ворочаясь без сна. Если бы рядом была госпожа Гортензия, Циния, скорее всего, раскрыла бы ей свой секрет. Но говорить о Маргаритке Кливии, она не решилась. Скандала и наказания ей тогда точно не избежать. Ответ на мучившие ее вопросы Циния, неожиданно для себя получила от Фикуса.
Явившись как-то вечером проведать свою подружку, трутень спросил:
– Помнишь, ты говорила, что у тебя вышла стычка с Кли-Кли из-за того, что ты спросила ее о новой царице?
– Ага, –
