насчёт тебя? – вдруг спросил Приман.
– Меня? – воодушевление сменилось непониманием.
– Как ты хочешь, чтобы называли тебя? У тебя есть имя?
– Что такое «имя»?
– Это слово, которым называют тебя, которым ты себя называешь. Ты же не хочешь быть безымянной душой?
– У всех есть это… имя?
– Конечно. Этим в первую очередь мы отличаемся друг от друга.
– А почему не зваться всем одинаково? Душами? Так мы будем вместе, и нам не будет одиноко.
– Быть одним со всеми, не иметь вокруг себя ничего, что отличалось бы от тебя – всё равно, что быть одному.
– Я не знал, – звук моего голоса превратился в тихий шёпот.
– И я не сразу это осознал.
Я задумался. Если он это знает, значит, он уже пытался быть одним со всеми.
– А что ещё ты знаешь?
– Не всё сразу. У тебя вечность, чтобы познавать, если захочешь.
– Что такое «вечность»?
– Вечность означает «всегда».
– Всегда? То есть не изменяется?
– Я бы сказал «не кончается».
– Фух. А я уж подумал, что вечность – это одиночество.
– Чтобы это узнать, вечность должна кончиться.
– Но она не кончится, – уточнил я. – А это ты откуда знаешь?
– Она же до сих пор не кончилась.
– Ну и что?
– Зачем тебе об этом думать?
– А я хочу знать.
– А тебя сильно тянет познавать, – Приман склонил голову и оглядел меня. – Но знания иногда причиняют боль.
Опять новое слово?
– Боль, – начал пояснять он, – это ощущение, которое ты хочешь прекратить. Как одиночество. Иногда мне думается, что это одинаковые вещи.
– Ну, если бы они были одинаковыми вещами, то не носили бы два разных имени… Или такое бывает? Знания… боль… одиночество… Не совсем понимаю. Не молодец.
– Ты столько рассуждаешь, а ведь даже имени себе не придумал.
– А как придумывают себе имена? Они что-то значат?
– Обычно это слово, которое приходит тебе на ум, когда ты думаешь о себе как о ком-то существующем и уникальном. Понимаешь меня?
– Не совсем. Опять не молодец.
Я уже подумал о себе существующем в этом месте с этими душами, но тут оказалось так много слов, что я не услышал своего собственного. У Примана тоже так было?
– Кто-то приходит сюда не пустым, а храня какое-то слово. Его берут как имя.
– «Храня»… Как ты?
– Нет. Я был пустым. Я сам заполнил эту пустоту и стал Приманимус. А хранишь ли что-нибудь ты?
– Сол… – начал я, вороша какие-то мысли, напрягся, стараясь вспомнить что-то, кроме пустоты. – Солфилиус3.
– Солфилиус? – переспросил Приман, заглядывая в глаза юной душе. – Солфил, храни свое имя, и оно вечность будет с тобой.
– Но что
Солнце, сын (лат.) solis filius Sol+filius Solfilius
