острый лед, и заполнило воспоминание о пустоте внутри. Душа ясно как в первый раз ощутила все отчаяние и боль одиночества, того самого одиночества, которое чувствует каждый, кого прогоняют из мира живых, не дают ощутить то самое живое тепло. Солфил почувствовал одиночество души, стоящей перед ним со спокойными глазами, борющейся с этим целую вечность. Душа же Солфила оказалась не готова.
– Прости, я не хотел тебя пугать, – мягко извинилась первая душа. – Обычно я не рассказываю этого. Теперь ты понимаешь: почему. Но запомни: слова «воодушевление», «радость», «наслаждение», «надежда», «любовь» – чувства и эмоции живых. То, что нас не коснулось.
– Любовь? Чувства? – переспросил Солфил, ощутив на душе что-то непонятное при этих словах.
– Забудь эти слова, – сказал Приман твёрдо. – Даже если они кажутся тебе хорошими, ты не сможешь ничего с ними сделать. Понимание их нам не доступно.
– Даже тебе? Ты ведь знаешь эти слова, – не унимался Солфил.
– Даже мне. Их смысл утерян для нас навсегда, – произнес основатель.
– То есть на вечность?
– Да. На вечность.
– Откуда ты знаешь? – упорствовал Солфил, который просто не мог поверить в невозможное, но воспоминание о двери пустоты, которую он едва не открыл…
– Солфил, – Приман пристально посмотрел на него. – Ты сомневаешься?
– Нет! – выпалил Солфил и повторил чуть тише. – Совсем нет.
– Если увлечешься бесполезными словами, то потеряешься в них и не сможешь найти дорогу в Кэлестис портум.
Приман говорил о последствиях для тех, кто излечился от одиночества и стремился снова окунуться, познать, что это слово за собой таит.
– Я понял, – Солфил опустил голову.
– Молодец. Но если тебя что-то тревожит, ты можешь говорить со мной, – смягчился Приман. – Что бы это ни было, мне оно не причинит вреда. Я слишком привязан к городу, чтобы его потерять.
– Я тоже так хочу.
– Тебе до этого так далеко, но я уверен: ты сможешь.
Я хочу постичь все слова, которые только найду. Те слова, что ведут к одиночеству, я познал. Теперь я хочу узнать как можно больше, чтобы вечность его не ощущать. Но Приман… кажется, он как никто другой постиг все слова, что обитали в пустоте, но сумел создать островок, где бы они его не коснулись. Ему можно верить. Ведь когда я содрогнулся от холода ни он, ни один предмет в его обители не шевельнулся сомнением.
Именно Приман был самой высокой душой в городе. Считалось, что рост души зависит от количества знаний, которым она владеет. Солфил ясно видел, как велика между ними разница. Даже Инвентор был выше Солфила, хотя давно не искал новых слов.
Вернувшись в свою обитель, Солфил поставил в ней новое принесенное слово «статуя», но её образ никак не мог принять той формы, что он запомнил. Душе его мешало смятение. В конце концов,
