Следователь прибыл час назад и уже пообещал огромную награду за их поимку, – Гарван не спешно направлялся вглубь шахты.
– За обещанный апейрон можно даже дом в столице прикупить и еще останется. Ты, кстати, тоже поспрашивай в трущобах, может кто что слышал, – еще сильнее прижимая девушку к себе продолжал вещать палладин.
– А у следователя есть уже предположения, как это случилось? – Имани притихла внимательно слушая.
– Ну, вообще это тайна следствия. Но да, есть мысли, что кочевникам кто-то из города помогал, – Гарван подозрительно покосился на Имани. И чего это она так его расспрашивает? Имани в ответ как-то нервно сжалась, что еще больше убедило палладина в его подозрениях.
– Знаешь, если я что-то ценное узнаю для следствия, меня могут и повысить. Может даже смогу организовать лечение твоей матери в столице, – Гарван был далеко не дурак и чувствовал, что из этой аппетитной девки можно что-то выжать.
– А что грозит грабителям? Их повесят? – Имани начала колебаться, стоит ли поделиться своей догадкой насчет Лиама. Особых надежд заработать и вырвать себя и брата с сестрой из этого захолустья у девушки не было. Даже то, что ей удавалось заработать на фабрике отец спускал в трактире, и они оставались еще должны. Мать с каждым днем угасала все больше. Ей нужна была помощь, которую в Лаваре оказать, увы, не могли.
– Ну, кочевников думаю да, а вот наводчика скорее всего просто арестуют или отправят на подрывные работы в шахту, – Гарван бесстыдно врал. Конечно, повесят всех, или даже заставят умирать страшной, мучительной смертью в пыточных дея. Он бы на это с удовольствием посмотрел. Грязные орские ублюдки заслуживали и не такого.
– И про вознаграждение не забывай, можно будет не работать всю жизнь, – палладин решил-таки окончательно добить Имани.
В голове девушки шла борьба между долгом перед семьей, своим будущем и дружбой, в конце концов человечностью и остатками чести. Может Лиам и ни причем. Надзиратель точно его защитит, сделает все, чтобы сына оправдали. На худой конец попахает на шахте пару месяцев. Нечего с кочевниками дружбу водить и казенное добро воровать.
– Гарв… – голос Имани неуверенно дрогнул.
– Да, дорогая, – палладин попытался продемонстрировать самый преданный и любящий взгляд, на который был способен. Имани готовилась сдаться и рассказать о подозрительной пропаже Лиама, аккурат во время ограбления, о его внешнем виде и состоянии, когда она с ним пересеклась возле ратуши. Слова рвались пролиться бурным потоком. Но в последний миг, девушка передумала и порывисто обняв палладина прошептала:
– Кажется, я тебя люблю…
Гарван был взбешён, нет, он просто негодовал от непроходимой тупости этой дуры.
Он уже буквально чувствовал эйфорию от предвкушения награды и повышения, а теперь эта девка надумала кого-то покрывать. Что ж, придется отложить то, за чем он сюда перся через
