рамы и огромные картины напоминали скорее инородное тело из далёкого прошлого, нежели удачное дополнение к интерьеру. Возвратившись в гостиную, я обнаружил Лизу за пустым столом в окружении множества разноцветных осколков.
– Что тебя так разозлило? – осторожно спросил я, сохраняя дистанцию. – В худшем случае мы просто повторим круг.
– Опять проклятый маскарад?! Да меня уже тошнит от чёртовой маски и проклятых музыкантов! – выругалась Лиза и злобно взглянула на сервиз за моей спиной. – Ты умеешь стрелять? Может, прикончишь Казарина, да и дело с концом?
– Проще задушить его подушкой.
– Да разруби его хоть топором, – не уловив иронии, прорычала Лиза, – лишь бы началось второе действие! Самодовольный индюк – я ведь почти опустилась перед ним на колени!
– Была задета его честь – он и так сделал одолжение, когда заговорил со мной.
– Вот как, и что же нам делать дальше?
– Не встречаться с Бахтиным и пропустить дуэль – если маскарад повторится, разрешить карточный спор и остановить ссору.
– Хорошо, я знаю отличное место, чтобы переждать бурю, – согласилась Лиза и загадочно улыбнулась. – Вот увидишь, оно тебе понравится.
Я оставил саблю в кресле и отправился к карете. Набив очередную шишку на дороге, я увидел за окном новую часть города. Жизнь на узких улочках в стороне от дворянских владений шла своим чередом: отовсюду слышались голоса, мелькали непохожие друг на друга лица, доносились самые неожиданные запахи. Как только карета остановилась, я решил окунуться в удивительный мир с головой, но новая картина оказалась слишком интересной: прямо передо мной стоял особняк с Театрального проспекта, 17/6. Зелёный фасад излучал свежесть, а яркие афиши во весь голос кричали о скорой премьере с Елизаветой Павловой в сопровождении императорской труппы и оркестра. Я возбуждённо переступил порог и заглянул в первое окошко – старика внутри не оказалось. Интерьер преобразился и стал торжественным, но театр был таким же безлюдным, как и во время нашей первой встречи. В зрительном зале Лиза оставила меня в одиночестве. Я ощупал бархатные кресла и восхитился преобразившимися ложами, после чего осторожно приоткрыл двери. Занавес был поднят лишь наполовину. В полумраке я поднялся на сцену и попытался отыскать злосчастную отметину. Не обнаружив следов краски, я занял знакомое место и положил ладони на колени.
В белоснежной юбке-колоколе и таких же пуантах Лиза выпорхнула на сцену и коротко поприветствовала своего единственного зрителя. Я улыбнулся и невольно затаил дыхание. Воздушные прыжки, пластичность рук, грация – Лиза очаровывала даже без музыки. Наблюдая за её танцем, я постепенно становился его частью. Каждое её движение было прекрасным и точным. Когда Лиза поставила точку, я не сразу пришёл в себя: какое-то время она казалась мне звездой, которая по ошибке упала на базарную площадь – я смотрел на неё, но не знал, что делать с такой красотой. Только через минуту мои ладони сложились вместе, а колени выпрямились.
– Это было прекрасно!
– На фоне балерин этой эпохи?
– На любом фоне…
– Ладно-ладно,
