их бояться.
− Никогда?
− Хотелось бы, но эффект временный. Недели две.
Я с трудом подавила очередную надвигающуюся волну жалости, вызванную его словами. Мне не нравилось свое состояние. Просто необходимо было взять себя в руки. Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза и стала мысленно считать до десяти. По щекам продолжали течь слезы, очень хотелось вытереть их и почесать нос, но я заставила себя сидеть спокойно.
− Лануф, ты как? – беспокойно спросила Ирлиса.
− Все нормально, − уже без истерики ответила я.
Затем открыв глаза, я заметила, что оба невольных свидетеля моей анормальной реакции на укус паука, выглядят крайне обеспокоено и, улыбнувшись, наконец, почесал кончик носа, который беспощадно требовал к себе внимания.
− Рука не болит? – участливо поинтересовался Татхенган.
Я пошевелила пальцами, ощущая в них некоторое онемение, и покалывание.
− Немного, но я переживу, − я встала. – Ну, все хватит хныкать! Мне очень хочется набить морду этому Паур-Пау! Как он посмел отправить своего друга на смерть? Это чудовищно! Возмутительно!
Но прежде чем войти в молельню, где ожидал меня детеныш Зайрай, я решительно направилась к двери, на ручке которой висел раздавленный паук. Стараясь не смотреть на него, я ловко подцепила пальцами паучью лапу и, отодрав труп от ручки, обернулась к султанской чете.
Татхенган облегченно вздохнув, проговорил:
− Мне кажется, я окончательно потерял способность предугадывать твои действия. Зачем он тебе?
− Пока не знаю…
− Прошу, Лануф, не серди Паур-Пау, − взмолилась Ирлиса, − он хороший.
− Не могу этого обещать, − ответила я, и краем глаза взглянула на мертвое создание. – Уу… чудовище… но я, кажется, уже начинаю испытывать к нему симпатию. Мне пора торопиться, а то вместо грубостей я начну признаваться вашему любимцу в любви. Вот смеху− то будет…
Решимость пообщаться с Паур-Пау по душам крепла с каждым шагом. Я даже испытывала некоторое нетерпение, когда бралась за ручку двери, ведущей в молельню. Уж сейчас я скажу детенышу Зайрай все, что думаю о нем и его мамаше! Уж такое скажу! С такими мыслями я решительно открыла двери…
Пауки… пауки… пауки…
Сколько же бесчисленных цветных тел скрывало под собой огромное, величественно ужасное и… потрясающе… милое… существо…
==\\==
Потом вдруг я обнаруживаю себя лежащей в постели, укрытой зеленым атласным одеялом, и первой мыслью в голове было: «Как это я сюда попала?»
Я отлично помнила, как собиралась войти в молельню. Что же было потом? А может, и не было ничего? Никакого Паур-Пау? Мне все приснилось?
«Точно приснилось! Комната моя… − я привстала и огляделась. – Ох, и приснится же такое!»
Облегченно вздохнув, я опустила ноги на пол. Меня удивило, что за окнами слишком светло для утра.
− Что-то я заспалась. Завтрак наверно
