и пользу тысячам людей, что не могла сделать бумага, потому что, путешествуя по свету в одном экземпляре, она скоро бы истрепалась.
– Это вполне правильно, – рассуждала бумага. – Как это подобная мысль раньше не пришла мне в голову. Оставаясь на месте, я буду пользоваться уважением, как престарелый дедушка. На меня первую вылилось вдохновение автора, я первая закрепила его мысли, мне и следует оставаться на месте, а книги пусть гуляют по белу свету. Их назначение прекрасно, но я и своим довольна.
Бумагу положили в конверт и сунули на полку.
– После работы хорошо и отдохнуть, – подумала она. – Уединение помогает познавать самого себя. С сегодняшнего же дня я начну изучать то, что во мне содержится, и таким образом мое развитие быстро подвинется вперед. Что-то мне предстоит еще? Я, наверно, буду идти вперед, так как ничто не стоит на месте.
Прошло несколько времени, и рукопись решили сжечь. Неудобно было продать ее колбаснику или мелочнику, чтобы в нее завертывали колбасу и масло. Дети прибежали посмотреть, как будет гореть бумага и как потом, когда она сгорит, запрыгают искорки, словно перегоняя друг друга, и затем начнут гаснуть одна за другой.
Весь пакет сразу бросили в камин. Ух, как он вспыхнул! Пламя поднялось до такой высоты, до какой никогда не достигал лен со своими голубыми цветочками. Перед ярким пламенем стушевалась белизна холста и бумаги. Все буквы на одну секунду сделались красными и в виде огненных языков улетели в трубу.
– Я поднимаюсь к небу, – говорил голос в пламени, и казалось, что тысячи голосов сливаются воедино.
Пламя улетало в трубу, и в нем кружилось множество существ, невидимых для человеческого глаза. Их число равнялось числу голубых цветочков на льну. Они-то и прыгали в виде красненьких искорок по пеплу сгоревшей бумаги. Дети смотрели на гаснувшие искры и напевали: крак!.. точь-в-точь как жерди. А маленькие существа говорили:
– Неправда; не конец это, а начало. Оно лучше всего остального.
Дети не могли слышать этих слов и не могли их понять. Да это вовсе и не нужно.
Бабушка-бузина
Жил-был маленький мальчик. Однажды ходил он со двора и простудился, потому что промочил себе ноги. Никто не мог понять, каким образом это случилось, так как на дворе было совершенно сухо. Мать раздела малютку, уложила в постель и велела принести самовар, чтобы согреть его бузинным чаем.
В эту минуту в комнату вошел старичок-сосед, который жил наверху. У старика не было ни жены, ни детей, но он любил всех детей вообще, знал много сказок и рассказов и тешил ими своих маленьких приятелей.
– Пей скорей чай, – сказала мать мальчику. – Может быть, потом услышишь сказочку.
– Да, если бы только знать новую, – сказал старичок, ласково кивнув головой. – Где это мальчик промочил себе ноги?
– Да, вот именно. Я понять не могу, как это случилось, – заявила мать.
– Что же, расскажете вы мне сказочку? –
