ждала звонка? – удивился я.
– Ну… в общем, ждала, – немного смутилась она. – Никакой личной жизни… Ты знаешь, мне пора бежать. Извини.
– Подожди, ты ведь еще даже не доела. Так ты хочешь сказать, что Танечка не от Жанны, а оттуда?
Александра Петровна выбралась из-за стола, подошла и встала рядом. Слишком рядом, и положила руки на плечи.
– Я ничего не хотела говорить. И не должна была. Ты меня вынудил. Так что, пожалуйста – никому.
Что за инсинуации, подумал я. Могла бы и не говорить. И не наваливаться на меня грудью.
– Извини, я, правда, очень спешу. А ты посиди еще минуты три, ладно? Не надо, чтобы нас вместе видели.
Что-то неуверенно-виноватое промелькнуло на ее лице. Пряча глаза, она наклонилась. Руки соскользнули с плеч и зарылись под куртку, коснулись рукоятки пистолета, прокрались за спину, забрались под свитер.
Я почувствовал сквозь рубашку легкое прикосновение ее пальцев. Пальцы пробежались вниз по спине, легонько ущипнули и медленно выбрались наружу.
Александра Петровна торопливо чмокнула меня в щеку и выпрямилась. От нее пахло хорошей косметикой и немного водкой.
Через секунду она скрылась за дверью.
В полном недоумении я потер удостоенную щеку, заросшую двухдневной щетиной.
С чего бы это? Ей, действительно, захотелось со мной целоваться или расхотелось отвечать на вопросы? Но я и не собирался расспрашивать ее про возраст. Я хотел спросить, от кого шифровалась Александра Петровна, разговаривая со мной по телефону. Еще я хотел уточнить про Танечку, и еще… Что же еще?
Я встал и направился к выходу.
Бэллочка, подобно Каменному Гостю, ждала у железной двери. У меня же за спиной не было даже какого-нибудь самого захудалого Лепорелло.
Я протянул ей обещанные пятьдесят рублей.
– Спасибо, малышка. Все очень вкусно и трогательно.
– За угощение денег не берут. Вам спасибо, что зашли-покушали, – медовым голоском пропела она и ткнула пухлым пальцем в наручные часы. – Три минутки еще не прошло.
– А сколько осталось? – спросил я безнадежно.
– Сорок две… А вот уже и сорок одна секундочка.
Бэллочка находилась в отличном расположении духа и тридцать одну секундочку рассматривала меня с откровенным любопытством, а остальные десять ответственно следила за стрелкой часов, чтобы распахнуть дверь вовремя.
– Всего вам добренького! Заходите еще.
– Обязательно зайду. Спокойной ночи, сладенькая.
На улице разыгралась настоящая зима. Я поднял воротник и двинулся через двор по чьим-то хорошо заметным следам – темным в сияющем белизной снеге. Позвоню из гостиницы Наташке и залезу в горячий душ. Нет, сначала – в душ, а потом – Наташке.
Навстречу мне шел человек, так же, как и я, спрятавшись за воротником и неуверенно ступая по свежему рассыпчатому
