там мог ей мешать? Ну, да, ведь она говорила, что половина партизанского отряда – пятая колонна. Хотелось бы знать наверняка, к какой колонне принадлежит сама Александра Петровна.
Когда я добрался до кафе, уже стемнело. Снег густо кружился в расширяющихся желтых конусах света под фонарями, исчезал и неизвестно откуда пригоршнями прилетал в лицо.
Я обошел дом. Рядом с входом в подъезд увидел еще одну дверь, без каких-либо табличек, но с глазком и кнопкой звонка.
Я позвонил, и мне открыла сама Бэллочка.
– Здравствуйте. Я от Александры Петровны.
Бэллочка смерила меня неузнавающим взглядом, сложила мощные ручищи на груди и покачала головой.
– Не знаем мы никакой Александры Петровны.
– Как это: мы не знаем? – удивился я. – Я, например, знаю точно, что знаю. Мы с ней у вас были недавно. Она мне должна через вас кое-что передать. Может, в зале сидит? А может, не пришла еще.
Бэллочка снова покачала головой.
– Что-то ты напутал, сладенький. У нас здесь не почтампт.
Не понял… Неужели я в самом деле ошибся, и Александра Петровна имела в виду не ее?
– Точно не почтампт? – переспросил я на всякий случай. – Или это какой-то экспромпт?
Она ответить не удосужилась, безразлично глядя прямо перед собой.
Повторно звонить Александре Петровне было поздно. Она наверняка уже ушла на встречу со мной, неизвестно куда. А я, тем временем, потерялся, заблудился, да еще и ухитрился забраться в самое логово молчаливого и грозного великана с ярко выраженными людоедскими наклонностями. Сначала она назвала меня сладеньким, а теперь стоит и подсчитывает, сколько из меня получится пельменей. А может, уже подсчитала.
– Извините…
Я повернулся, чтобы уйти, но Бэллочка не по весу шустро скакнула через порог и схватила меня за рукав.
Я прикинул, что с одного удара свалить ее, пожалуй, будет проблематично. А если она двинет меня в ответ, то я, вообще, покину Краснореченск гораздо быстрее, чем ожидал, и ничего не узнаю про Танечку Новикову.
Но экспериментировать, к счастью, не пришлось. Бэллочка дернула меня к себе и строго спросила:
– Деньги принес?
– Что? Какие… Ну… принес…
– Сколько?
– Ну… пятьдесят рублей…
– А чего ж молчишь-то? Пошли!
Внутри тепло и уютно пахло пельменями.
Бэллочка провела меня короткими коридорами до обитой кожей двери с табличкой «Мэнэджэр», вошла, полностью заслонив внутренность помещения, и доложила:
– Еле привела. Все перепутал!
Я понял, что сейчас надо мной будут жестоко насмехаться, но все равно порадовался, что надел куртку.
Александра Петровна не обрадовалась ни мне, ни куртке. Сначала я подумал, что она выбрала на этот вечер имидж строго-делового следователя, но, приглядевшись, увидел, что она, действительно, устала и немного напряжена.
Кабинетик
