труда стоило Дмитрию Викторовичу не поинтересоваться – куда же всё-таки делась очень дорогая коллекция фарфоровых пастушек матери Павла. Он медленно обвел комнату тоскливым взглядом – воспоминания нахлынули с неожиданной силой…
На полу около этого дивана три года назад лежало уже остывшее тело Лизы, зачем-то тогда он прикрыл её покрывалом и только после этого позвонил в «Скорую помощь»; у этого бара с музыкой они выясняли с Павлом их кровное родство, выясняли так бурно, что потом пришлось менять стёкла в дверцах…
– Прямых наследников у Павла нет, – преувеличенно деловым тоном произнес Дмитрий Викторович, стараясь заглушить в душе тягостные воспоминания. – Родители умерли, официально зарегистрированные жена и дети отсутствуют. Наследников второй очереди на наследство семьи Шубиных тоже не существует: это родные братья и сестры Павла, его дедушки и бабушки. Есть, правда, наследник третьей очереди: родной старший брат отца Павла – Павла Николаевича Шубина – Борис Николаевич и его дети, но в данной ситуации прав на наследство они не имеют. Оспорить завещание могут лишь родные дети Павла – всегда есть возможность такого неожиданного появления. Хочу предупредить вас, Кира Дмитриевна, – взгляд Дмитрия Викторовича стал скользким и холодным, как лягушачьи лапки, – если будет установлена законность претензий такого ребёнка, то на правах душеприказчика Павла я буду защищать и его интересы: наследников имущества семьи Шубиных тогда будет два – по завещанию и по закону. Размер выделяемой обязательной доли для наследника по закону установит суд.
Позиция мужчины неприятно удивила Киру. Она думала, что в его лице обрела юриста, отстаивающего её интересы, а оказалось…
– Хорошая у вас позиция, Дмитрий Викторович: и нашим, и вашим, – усаживаясь на диван, хмыкнула она, глядя снизу вверх на стоящего напротив мужчину.
– Такова жизнь! – иронично улыбнувшись и разведя руки в стороны, парировал Юшкин. – Всегда приходится чем-то делиться и от чего-то отказываться – кто сказал, что жизнь приятная штука?! Ну, а сейчас, Кира Дмитриевна, позвольте исполнить данное мне Павлом поручение, – подойдя к столику, пожилой мужчина открыл крышку своего дипломата и, наслаждаясь произведённым эффектом, стал медленно выкладывать на лакированную поверхность столика запечатанные пачки долларов. – Здесь сто тысяч, – довольно равнодушно пояснил он, – «на шпильки и булавки», как выразился Павел, передавая их мне для вас. Об этой сумме никто кроме нас с вами не знает, и в отличие от полученного наследства семьи Шубиных эти деньги вы можете начать тратить когда угодно – хоть с этой минуты.
Если после предупреждения о возможном появлении ребёнка Павла, Кира тут же зачислила Дмитрия Викторовича в стан своих врагов, то, глядя на деньги, аккуратными стопочками сложенные на столике, она засомневалась в своей правоте – враг не стал бы отдавать ей в руки такую баснословную сумму.
Или стал бы?
«Благородный
