билет: у меня некий дефект мозга, тела или души, или что-то в таком роде. Это некий недостаток, который нельзя передавать потомству. Это теплое чувство мне не дано.
Синий билет: моя жизнь драгоценна сама по себе. И ею нельзя рисковать.
Синий билет: кто-то называл это благородной жертвой. А кто-то благодатью.
Всякий раз, когда я задумывалась о своей судьбе, она наполнялась новым смыслом.
Это были годы сначала лихорадочные, затем исполненные покоя. Они отсчитывались с неизбежностью метронома, какие-то были тоскливы, какие-то увлекательны. События в жизни женщины, вытянувшей синий билет, происходили совсем не так, как в жизни белобилетницы. Дух приключений. А на практике жизнь казалась мельче, чем ее обещанный безграничный простор. В ночной тьме я стояла на своей кухне, курила, наблюдая, как одно за другим гаснут окна соседских домов. Я уже не просила мужчин в возрасте моего отца ударить меня по лицу или остаться со мной три ночи кряду. Я вела тихую жизнь. И мои импульсы не всегда были неуправляемыми, как могло показаться со стороны. Но теперь я знала точно, какие из них доставят мне радость, а какие нет.
Иногда я понимала, что есть места, куда мне лучше не ходить. И тем сильнее мне хотелось туда. А кто бы не захотел, скажи ему или ей, что туда нельзя? Последним запретом было материнство; иначе говоря, дар любить и быть любимой. Это было для меня единственным табу.
Я хочу! В этом чувстве присутствовала чистота, которой были лишены другие ощущения, и простота, даже при том, что оно оставалось самой сложной вещью в мире.
Иногда я упрямо шла на поиски беды. Иногда я заходила в бар на другом конце города и заказывала себе стакан за стаканом, глядя в упор на кого-то до тех пор, пока он не поднимал на меня глаза, после чего и начинался танец, далеко не изящный, но исполненный своей грубоватой динамики. Эти ритуалы имели для меня большое значение. Они формировали мой объект желания, помогали мне нащупать его острые углы и скрытые изломы. И все же я не могла вполне ощутить его форму, он утекал сквозь пальцы, как вода.
«Выбор – это иллюзия», – сообщила мне женщина, с которой я однажды столкнулась в туалете бара, где она подправляла помаду на губах. «Вы никогда не задумывались о том, насколько все в нашей жизни бесполезно?»
Вообще-то я ей ничего не сказала. Но у меня и сейчас такое лицо, что незнакомые люди испытывают желание заговорить со мной, пожаловаться или исповедаться, точно знают меня тысячу лет. Та женщина была куда красивее, чем я. Волосы плотно облегали ее лицо, а губная помада была цвета темной крови. Может быть, она была сильно пьяна, а может, она была эмиссаром с заданием показать всем нам, как выглядит и что чувствует добропорядочная женщина с синим билетом, и как можно на полную катушку наслаждаться уготованной тебе жизнью. Я точно не знала, так ли действуют эмиссары, но свои подозрения на этот счет у меня были. В любом случае мне захотелось ее расцеловать, потому что тогда я все еще верила в красоту и хотела заразиться ее добрым к себе отношением, потому что я и сама напилась, и еще
