крошки во рту не было с той поры, как она спряталась от убийц, ела она деликатно и без спешки.
Блэкстоун понимал, что сам на ее месте был бы голоден как волк. Он сидел в испещренной солнечными пятнами тени, наблюдая за ней, когда она не смотрела. Этот бой он с радостью пропустит. Несколько минут спустя Элфред и лучники просочились обратно среди деревьев.
– Везучий ты ублюдок, – проговорил Уилл Лонгдон, извлекая лук из чехла. – Мы должны держать ушки на макушке, скорчившись на опушке в три погибели, пока ты будешь тетешкаться с этой принцесской.
– Ты уж лучше не вынай своего лука из чехла, – беззубо осклабился Джон Уэстон.
Из-за деревьев вышел Элфред.
– Томас, остаешься с девушкой. Оставить Ричарда с тобой?
Мгновение поколебавшись, Блэкстоун тряхнул головой.
– Держи его у локтя, Элфред. Тебе он доверяет.
– Он не хочет, чтобы его малец братишка болтался тут нынче вечером, а, мой парняга? – Уэстон бросил сальный взгляд на девушку, глядевшую в другую сторону.
– Джон, надеюсь, твои глаза перестанут заплывать, прежде чем тебе придется натянуть свой лук. Я буду думать, как ты сидишь, скрючившись, задницей в крапиве, пока я тут отсиживаюсь, опекая даму, – с ухмылкой отозвался Блэкстоун.
– Иметь меня в зад, коли он не сделает в точности как я сказал, – пробормотал Уэстон.
Люди направились прочь. Взяв свое одеяло, Блэкстоун отдал его Христиане.
– В лесу ночью студено, – сказал он. – Не тревожьтесь насчет людей. Вы под защитой сэра Готфрида.
– И вашей? – спросила она, беря одеяло и укутываясь в него.
– И моей, – ответил он, вдруг почувствовав себя неуклюжим и глупым.
Готфрид д’Аркур с горсткой своих латников снова подъехал к концу моста. Опускались сумерки, и безмолвный замок заволокла серая мгла.
– Мадам! – крикнул д’Аркур. – Прошу прощения за свои недавние угрозы. Понимаю, что вы, должно быть, пребываете в страхе из-за близости англичан, но снова заклинаю вас распахнуть ворота. Я прибыл, как и обещал, дабы вручить золото для выкупа моего брата!
И обернулся к сэру Гилберту, ехавшему обок.
– Полагаете, им известно, что я сражаюсь на стороне Эдуарда?
– Полагаю, господин, что это голозадый сброд, каковой запутается в ваших семейных хитросплетениях не меньше прочих, – отозвался сэр Гилберт. – Я от роду сирота, сиротой и помру.
– Считайте себя счастливчиком, – хмыкнул д’Аркур.
И приподнялся в стременах, словно хотел тем самым прибавить громкости своему крику.
– Добрая госпожа! У меня эскорт всего из шестерых латников. Мне опасно мешкать, но мы разобьем бивак здесь, у вас на глазах, до утра. Но после я отбуду и заберу золото с собой. Он ведь ваш муж, помилосердствуйте, и замечательный рыцарь. Давайте дадим англичанам то, чего они требуют.
Он развернул коня.
– Уж скорее мухи откажутся сесть на кучу навоза, чем они упустят
