в моих силах, сэр Гилберт, – подал голос хирург.
Сэр Гилберт поднял горшок мази.
– Тогда помажь этим сверху и забинтуй чистым полотном, и твои обязанности исполнены.
Понюхав горшок, лекарь наморщил нос.
– Это не бордельная мазь, это мед и лаванда от монахов из Кана. Исполни сие и ступай себе, да порадей, чтобы полотно было чистое. А потом перевяжи меня.
Лекарь исполнил, что велено.
– Можете ехать верхом? – поинтересовался д’Аркур.
– Чего вам угодно, сэр Готфрид? – вскинулся тот, сочтя вопрос нормандца чуть ли не оскорблением.
– Я должен учинить опустошение как можно ближе к Парижу – сие отвлекающий маневр. Эдуард должен отвести армию на север и переправиться через Сомму, чтобы встретиться с Гастингсом и фламандцами. Он будет нестись, как олень от французской своры, идущей по горячему следу.
Сэр Гилберт позволил бренди прокатиться по небу, своим теплом унимая боль в теле.
– Он и не собирался штурмовать Париж. Так я и знал. Он бы увяз в тысячах улиц и переулков. Это было бы в сто раз хуже, чем в Кане. Сколько времени королю нужно?
– От силы девять дней.
– И что вам надобно от меня и моих людей?
– Найти переправу через Сомму.
– Милый боже, неужели нам мало попыток переправ через реки? Сие дьявольские врата на дно. Хуже, чем здесь. Давайте сразимся сейчас и покончим с этим.
– Эдуард затребовал еще лучников и припасов. К северу от реки в Ле Кротуа есть порт, и чтобы добраться туда, надо переправиться через Сомму. Нам не одержать победы, если мы не встретимся с Гастингсом, чтобы после развернуться и сразиться с Филиппом. Припасы и люди – вот что нам нужно.
– И чудо.
– Встретимся к северу от Амьена, – и д’Аркур повернул коня прочь.
Сэр Гилберт закряхтел, когда лекарь кончил накладывать повязку. Шесть недель боев высосали из людей и лошадей не только энергию. Им нужен отдых, питание и уход за ранами. Армия маршировала в стоптанных сапогах, а лошади странствовали на скудном пропитании. Раны загнаивались, и люди умирали; дезертирство было не в диковинку, и солдат вешали за разграбление монастырей. И, однако же, воинственный король требует от людей еще больше. Просто диво, что они питают к нему такое почтение, что перевязывают себе ноги и, невзирая на муки, продвигаются вперед. А теперь предстоит очередной семидесятимильный бросок, чтобы перебраться через очередную широкую реку. Изнеможение доконает их всех.
Переправившись через Сену в Пуасси, войско порадело, чтобы мост был уничтожен окончательно. Атаковать их с тыла Филипп не сможет, ибо теперь началась гонка в марше на север. Разъезд д’Аркура огнем и мечом проложил себе путь до предместий самого Парижа, но французская армия была в пути, и едва покончив со всем, что мог сделать, не знающий устали барон изо всех сил поспешил присоединиться к разведывательным отрядам, пытавшимся отыскать переправу.
