из сплетен. А еще она…
На мгновение он уставился на свой эль.
– Она кое-что видела… То, что случилось в ту ночь, когда сестра вот это сделала. – Он постучал по обрубку пальца. – То, что видел только я.
Я чуть не поперхнулся.
– То есть она знала, что ты… – я наклонился к нему и прошептал, – что ты, как тебе показалось, видел дьявола?
– Угу.
Я кивнул. У Катерины действительно была раздражающая привычка сообщать то, чего она никак не могла знать.
– Она подробно описала то, что я видел, и сказала, что это… видение было ключом к возвращению Фиалки. Сказала, что мне нужно в этом разобраться и тогда я найду способ исцелить сестру.
– Значит, с этого началось твое увлечение оккультизмом? С совета Катерины?
Голос предал меня. Может, эта женщина просто умело его обработала? Она и правда была умна. Она наверняка поняла, что Макгрей, настрадавшийся бедолага, готов был поверить любому, кто посулил бы ему надежду. Эта женщина сама говорила мне о своем умении распознавать, что именно люди хотят услышать. Она пользовалась им, когда это ей было на руку – а внутреннее око и прочие потусторонние силы здесь вообще ни при чем.
Макгрей сверлил взглядом свой стакан. То ли подыскивал слова, чтобы о чем-то рассказать, то ли сомневался, рассказывать ли вообще. И все-таки решился.
– Я и до этого изучал ведовство и оккультизм, но после знакомства с ней гораздо глубже во все это погрузился. Катерина сама подыскивала мне книги и делилась полезными связями. И если ты думаешь, что все это она затеяла ради того, чтобы меня обобрать, то знай, что она не взяла с меня ни пенни за то, что рассказала о Фиалке. Я плачу ей, но только за помощь в полицейских делах.
Для меня это было достаточным резоном, чтобы усомниться в ее мотивации. В прошлом году мы не раз с ней советовались, и из бухгалтерских книг нашего отдела я точно знал, сколько она получала за свои «советы». Большая часть этих денег, естественно, шла из кармана Макгрея.
Я не стал делиться с ним этими мыслями, иначе мы проспорили бы до рассвета.
– Знаешь, что вот мне интересно, – ехидно сказал Макгрей. – Ты правда пил с ней вино при свечах?
Я надулся. Вот это действительно пришлось бы долго объяснять. К счастью, именно в этот момент официант снова наполнил мой бокал.
– Вряд ли это можно так назвать. Я был у нее в июле, в разгар того скандала с Генри Ирвингом. Я хотел, чтобы она рассказала мне – ну, все, что могла.
Макгрей выгнул бровь, губы его медленно растянулись в улыбке.
– Ты советовался с ней! Ты и правда пошел к ней за советом!
Я фыркнул.
– Именно поэтому я тогда тебе об этом и не сказал!
Его улыбка растянулась до ушей.
– А что там про бутылку вина?
– Я решил, что выпивка поможет развязать ей язык.
– Ага, так ты и подумал, кобель! – Макгрей издал нечто среднее между смешком и озорным
