ни в коем случае не должен видеть, как верблюды совокупляются. «Никто! Даже их хозяева не должны видеть этого! И ты знаешь, что будет, если человек все-таки подсмотрит, как верблюды занимаются сексом, и верблюд заметит это? – авторитетно вещал гид. – Он попытается убить этого человека! Если же у него не получится это сделать, то… то он убьет самого себя!» Глядя на эту неуклюжую нелепую громадину, я с недоумением спросил, каким же способом он себя убьет? Верблюд-самоубийца казался мне чем-то совершенно немыслимым. «Он подойдет к машине и станет биться головой об ее крышу. Или ляжет на бок и начнет биться головой о землю, пока совершенно не разобьет голову и не сдохнет…»
Наутро я опять пошел к развалинам. Что-то все-таки тянуло меня туда…
Полный покой. Невозможно даже представить, что это место когда-то было охвачено кровопролитными сражениями. Казалось, что это одно из самых надежных мест на земле. Эти камни стояли здесь испокон веков. И в то же время это было окончательным свидетельством иллюзорности земного могущества и богатства. Время разрушает все.
На краю разрушенного города в маленьком белом бетонном доме что-то зашевелилось. Семья бедуинов вылезла на солнце. Вокруг них забегали гуси и куры. Муж крутил самокрутку, жена принесла чайник. Дети плакали. Заметив меня, женщина помахала рукой, как бы приглашая в гости. Меня приветливо напоили чаем. А потом попытались втридорога продать шаль. Я отказался и тут же снова ушел вглубь разрушенного города.
Среди развалин шествовал большой верблюд, верхом на нем сидел маленький арабский мальчик. Мальчик стал уговаривать меня прокатиться на верблюде. Я отказался и спросил: «Эй, парень, а правда ли, что нельзя смотреть, как верблюды занимаются сексом?» Он тут же понял, о чем я, и ответил: «Да нет! Это ерунда. Если хочешь посмотреть, я могу тебе это устроить. За десять долларов, прямо сейчас! Пойдем». Нет. Спасибо. Больше никогда не буду ездить в туристические места, – подумал я и пошел прочь. И дались мне эти верблюды?
СИРИЯ. ХАЛЕБ
Медиагород
Халеб (Алеппо) находится совсем уже рядом с Турцией, почти на границе. Это самый большой город Сирии. В нем восток сталкивается с западом, они смотрят здесь друг на друга и пытаются найти общий язык. Это город, по своей энергетике, цветам и скорости похожий на Москву, но одновременно и очень особенный: его узловая, торговая вибрация многократно преумножена отчетливой медиавирусной спецификой.
Ирак. 28 октября 2004 года. Пустыня. Военный грузовик. Американский офицер (шлем, солнцезащитные очки, болотная униформа, белые зубы) отдает водителю приказ двигаться в сторону Багдада. Колонна американских машин катит по пустынному шоссе. Мост над рекой Тигр. Солдаты настороже. Готовность номер один… Табличка Welcome, полупустой Багдад. Какое-то время американцы едут
