ночью покои правителя, другая – комнаты, в которых размещался дипанарий Элчиритас. Третья располагалась в стене возле лестницы, ведущей на третий этаж. Что за помещения она отапливала, было неясно. И Танька из любопытства, прокралась по лестнице наверх и упёрлась в одну – единственную дверь.
Приложила ухо – тишина. Но, едва она повернулась, чтоб уйти, как дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возникла грозная фигура служанки по имени Эви, той, что утром не стала завтракать вместе со всеми, а молчаливо нагребла себе каши и ушла.
Её появление было столь внезапным, что Танюха с перепугу, едва не свалилась со ступенек. Да и вид у служанки был, мягко выражаясь, недоброжелательным.
– Чего тебе нужно? – спросила Эви.
Гголос у неё оказался глухим и сиплым, точно она простудилась.
– Н-ничего, – пролепетала в ответ Танька, отступая в страхе назад, – Я чищу печи.
– Печь вон там, под лестницей! – сообщила она и захлопнула дверь.
Ведро, доверху наполненное золой, Танька вытащила на задний двор. И остановилась, чтоб оглядеться и понять, куда следует высыпать печной хлам? Увидела кучу спрессовавшейся золы возле высокого забора, отделяющего задний двор от сада, и уверенно пошла туда.
Подойдя ближе, она услышала чьи-то голоса за забором.
– Значит, завтра на рассвете? – тихо сказал мужчина.
– Да. Две по три, – ответила женщина так же негромко, и добавила, – И, пожалуйста, скажи, чтоб фазана не трогали.
По метнувшимся теням в щелях забора стало ясно, что собеседники разошлись. Один исчез сразу, а другой торопливо пошёл вдоль забора. Танька проследила за ним глазами и увидела, как из-за забора вышла горничная Эзл.
Она тут же столкнулась взглядом с Танькой. На какое-то мгновенье будто растерялась. Но затем, гордо вскинув голову, прошла мимо и скрылась в замке.
После обеда, когда вся посуда была перемыта, Эфиминия недовольно оглядела Таньку с ног до головы:
– Ходишь, как пугало в этом фаталанском гвардейском костюме! Смотреть тошно!
– У меня больше ничего нет.
Кухарка покусала губы:
– Из моих вещей тебе тоже вряд ли что подойдёт, – и окликнула горничную, – Эзл! Может, найдёшь в своих закромах какое-нибудь платье нашей новой прислуге?
– Вот ещё! – огрызнулась та, – Нет у меня ничего лишнего. Сама в обносках хожу!
И, подхватив, корзину с выстиранным бельём, ушла на задний двор.
Кухарка вздохнула. И вдруг, вынула из кармана передника кожаный мешочек, отсчитала из него три монетки и сунула их новой помощнице в ладонь:
– Вот что! Ступай-ка к старьёвщику, да купи себе какое-нибудь платье!
– Хорошо! – обрадовалась та.
– Эй, – прищурилась кухарка, – Смотри! Не вздумай сбежать! Я сейчас велю, чтоб Эйб-садовник тебя сопровождал!
