считать, что легко отделался. – Сомнение и задумчивость на хорошеньком личике не на шутку встревожили. Следовало немедленно сменить тему.
– Перед отъездом в Саутгемптон Хью упомянул, что хочет вернуться в пятницу, чтобы попасть на музыкальный вечер сестер Ситон. Полагаю, вы там будете?
– Да. С нетерпением жду возможности услышать новый квартет мистера Бетховена.
– Хью очарован вами значительно глубже, чем я предполагал, – бесстрастно заметил граф.
Дафна вздохнула.
– И вас это огорчает.
В высшей степени.
– Пожалуй, не столько огорчает, сколько озадачивает.
– Лорд Билтмор – добрый человек и не заслуживает дурного обращения.
– Согласен. Но факт остается фактом: вы для него – неподходящая партия.
– Ваше мнение по этому поводу хорошо известно, милорд.
Граф криво усмехнулся.
– А каковы ваши чувства? – Вопрос прозвучал отстраненно, почти безразлично, но сердце напряженно замерло. Не стоило обманывать самого себя и убеждать, что ответ ничего не значит.
Ответ имел значение, причем немалое. А вот почему, выяснять не хотелось.
– Лорд Билтмор – истинный джентльмен и обладает массой положительных качеств. – Хотя прямого сравнения не последовало, продолжить мысль не составляло труда: «качеств, которых вам не хватает».
– Вы его любите?
– Вопрос чрезвычайно личный. – Щеки заметно порозовели.
Бенджамин смотрел долго; вполне достаточно, чтобы понять: какие бы чувства ни испытывала мисс Ханикот – восхищение, уважение, симпатию, – страсти среди них не было.
– Это хорошо, – удовлетворенно заметил он.
– Что хорошо?
– То, что вы его не любите.
– Прошу, только не пытайтесь доступно объяснить, что именно я чувствую.
– А я и не пытаюсь, – пожал плечами граф. – Напротив, говорю о том, чего вы не чувствуете.
– Занятное отличие. – Дафна сложила руки на коленях.
– Итак, Хью явится на музыкальный вечер. Надеюсь, вы не нарушите условий нашей сделки.
По недавно спокойному лицу скользнула тень глубокого огорчения.
– Я ничего не забыла, лорд Фоксберн.
Бенджамин ощутил острое раскаяние – а ведь чувство вины он считал чуждым – и отвел взгляд, напомнив себе, что спутница далеко не так наивна и невинна, как кажется. Что ни говори, позировала художнику полуобнаженной, а теперь уверенно и настойчиво лжет.
Экипаж остановился возле особняка герцога Хантфорда. Бенджамин любезно помог даме выйти и проводил к парадному подъезду.
Шелковые цветы на шляпке поникли от дождя, а обычно сияющая улыбка поблекла и потускнела. Ах, проклятие!
– Послушайте, если я веду себя грубо, то это оттого, что пытаюсь защитить Хью. Ну, а еще потому, что осел.
Дафна посмотрела спокойно, совсем как на портрете.
– Понимаю. –
