чуть в стороне. Кивнув Гастилю – подождите, мол, я обратился к ней:
– Слушаю… – у меня едва не вырвалось «солнышко», но вовремя себя одернул, – …вас, госпожа Соланж.
«Все это до поры до времени, – подумал я, – пока они все не увидят, как мы вместе скроемся в капитанской каюте. Или поодиночке».
Николь сразу приняла правила игры.
– Господин капитан, – тут девушка посмотрела на Гастиля и обратилась уже к нему: – одного из ваших людей мне спасти не удалось.
Гастиль разом помрачнел:
– Это Конрак. А я обещал его матери…
Он тут же одернул себя:
– Нисколько не сомневаюсь, леди, вы сделали все, что могли.
«И даже более того, – взглянул я на Николь. – Значительно больше. Николь может пожертвовать собой ради раненого, иногда ее саму приходится буквально вырывать из лап смерти. Как произошло это в случае с музыкантом Гербергом».
Николь выглядела так бледно, что даже в свете единственного на мостике фонаря бросалось в глаза. Внезапно девушку качнуло, и я, отбросив все ненужные условности, крепко прижал ее к себе:
– Как ты? Я провожу тебя в каюту.
– Не надо, Люк. – Николь на какой-то миг прильнула ко мне, затем мягко отстранилась. – Я дойду сама. Да и нельзя тебе покидать мостик.
В этом она права. На глазах Гастиля нам не стоит пользоваться тем, с помощью чего мы в это ущелье и попали – он навигатор, и сразу заподозрит неладное. И теперь придется изрядно попотеть, чтобы выбраться из этих теснин. Хотя при крайней необходимости я плюну на всю эту таинственность – жизнь дороже. И Брендосом не подменишься: придется использовать мой дар видеть воздушные потоки, которого он лишен напрочь.
– Ты справишься? – рука моя продолжала лежать на талии Николь. И на всякий случай, и потому что приятно.
– Да, Люк. Но только если ты меня сейчас поцелуешь.
На всякий случай я поцеловал ее три раза: много – не мало, чтобы уж точно ничего не случилось. Николь спустилась с мостика и, подойдя к тому юнцу, что все время на нее пялился, что-то ему сказала, после чего взъерошила волосы. Затем посмотрела на мостик, нашла меня взглядом, изобразила губами поцелуй, и скрылась. Только слышно было, как хлопнула дверь капитанской каюты. Юнец продолжал смотреть ей в след, прижав ладонь к голове, к тому месту, где ее недавно коснулась девушка.
С камбуза пахнуло чем-то вкусным, вероятно, Амбруаз готовил что-то на скорую руку, чтобы накормить этих людей. А парень все продолжал стоять как изваяние, хотя бы пошевелился разок.
«И когда она успела обратить внимание, как он на нее смотрит? Хотя разве от женщины подобное скроешь?»
Гастиль крякнул, напоминая о себе.
«Помню я о тебе, помню, но сначала необходимое».
– Энди, один оборот, выше пойдем. Гвенаэль, давай-ка еще правее.
Слева поток нехороший, если вовремя не взять в сторону и выше, то он может внезапно
