рулевой Гвенаэль Джори. Ну и парусная команда наготове, а она у нас состоит из целых двух человек: бородача Родрига и подруги Ансельма – Мирры. Так что можно начинать.
Прищурившись, я вгляделся в небо. Как будто бы воздушные потоки не думают распадаться, что особенно нежелательно в этот ответственный момент.
– Считаете, места для нас будет достаточно? – поинтересовался Брендос, выглядевший абсолютно спокойным. Приятно, когда твой навигатор так уверен в тебе.
– Думаю, да, – пожал я плечами. – Иначе нам придется заплатить за ремонт таверны. Или этого корыта, что стоит рядом с ней.
Сказать по правде, «корыто» таковым совсем не выглядело. Напротив, он выглядел в точности как моя мечта о новом корабле.
Двухмачтовый красавец с увеличенной кормовой надстройкой, где капитанская каюта обязательно должна быть значительно просторней моей. Ну и обводы корпуса у него такие красивые, что залюбуешься, хотя это уже мелочи. Мне бы такой корабль, да с приводом Аднера!.. Эх, мечты, мечты.
– Энди, оборот влево, снижаемся. И помедленней, помедленней.
Мы шли к выбранному месту полным ходом, и поэтому ни в коем случае было нельзя снижать высоту резко. Как выражается Берни Аднер, когда противоположные силы начинают действовать друг на друга, жди беды.
– Гвен, держи курс прямо на то белое здание, – судя по всему, городскую ратушу.
Помимо моей воли, сердце стучало часто-часто: сейчас начнется!
«Может быть, зря я все это затеял?» – пронеслось в голове. Но что-то менять было уже слишком поздно: внизу полно зевак, и на кораблях, и на самом крыльце таверны, и все они сообразили – сейчас что-то будет.
– Родриг! – взревел я, и «р» у меня получилось красиво так, раскатисто. – Гафель на правый борт! – и уже тише, подавая команду на штурвал, до него всего три шага: – Гвен, право руля. Руль на борт!
«Небесный странник», все еще следующий полным ходом, накренившись, начал разворачиваться кормой вперед. И когда он почти уже развернулся, я отдал новые команды:
– Спустить паруса! Ансельм! Влево, на спуск.
Чтобы указать, сколько именно прокрутить кабестан, я показал ему большой и указательный пальцы, разведенные примерно настолько, сколько показывают, когда просят налить рому ровно на один глоток. Энди понял мой жест прекрасно, и потому провернул сколько требуется, чтобы «Небесный странник», увеличив связь с землей, погасил скорость, в то же время не испытывая чрезмерной нагрузки на л’хассы.
Развернуть корабль в воздухе может всякий. Вся сложность заключалась в том, чтобы он не завис между двухмачтовиком и таверной поперек, ведь его длины как раз хватило бы, чтобы упереться в них обоих. И тогда, под свист и улюлюканье с земли, пришлось бы подниматься высоко вверх, ловить парусами ветер, набирать ход, и снова заходить на посадку, сделав широкий круг.
«Небесный странник» застыл в воздухе
