малышка, не нужно… – И снова кашель сотряс тщедушное тело.
Грудная клетка Мадам опускалась и поднималась со свистящим, неприятным уху звуком. Когда приступ стих, Вэл с волнением увидела новую струйку алой крови, куда более обильную, чем прежде.
– Помоги мне, – шепнула женщина, ловя взгляд голубых ошарашенных глаз, – я знаю… ты можешь.
– О чем вы? – растерянно спросила Вэл, неуверенно сглатывая.
– Ты… знаешь. – Взгляд Мадам, на краткое, чуть уловимое мгновение став прежним – цепким, умным, сильным, – переместился вниз.
Вэл опустила голову, рассматривая рукоять своего кинжала, висящего на поясе в кожаных ножнах.
Мадам не просила доктора. Она не просила забрать ее отсюда. Вэл все поняла по ее взгляду, а Мадам все поняла по ее лицу.
Вэл действительно могла.
Мадам прочитала ее, невзирая на все маски, что она носила. Мадам поняла, кто она и на что способна.
Кто еще, если не женщина, младенцем державшая ее на руках?
И тогда боль ушла, а слезы высохли.
Вэл, ощущая бездонную черную пропасть в груди, низко наклонилась, касаясь губами холодного лба женщины. Свободная рука легла на рукоять кинжала, медленно вытаскивая его из ножен.
Мадам только слабо вздохнула, когда острое лезвие вошло точно между ребер, в самое сердце. Грудная клетка тяжело опустилась и больше не поднялась.
Вэл отстранилась, заученным движением убирая клинок. Губы ее все еще хранили ощущение чужой кожи.
Она чуть склонила голову, в последний раз глядя в знакомое лицо. Ладонь легла на сухие веки, закрывая их.
Удивительно, как смерть преображает. Лицо Мадам казалось спокойным, будто она заснула здоровым безмятежным сном.
Пальцы нежно дотронулись до седых волос, провели линию вниз по щеке, коснулись подбородка, стирая следы крови.
– Миледи? Все в порядке? – Молоденькая сестра милосердия, сложив руки на подоле темного платья, участливо смотрела на Вэл.
Точно вынырнув из глубин темного озера, она повернула к ней голову:
– Эта женщина умерла. Позаботьтесь о ее теле. – Вэл поднялась с колен, попутно доставая из кармана кожаный кошель. – Она не заслужила такой смерти, так пусть хотя бы найдет свое упокоение не с ворами и преступниками.
Глаза девушки изумленно распахнулись, когда Вэл опустила в ее ладонь золотые монеты.
– Надеюсь на вашу честность. Похороните эту женщину не за оградой.
И двинулась вперед по проходу, когда голос девушки заставил ее остановиться:
– Но как ее имя? Что написать на доске?
– Не знаю. Что хотите, – не оборачиваясь, ответила Вэл, продолжая свой путь.
У нее еще были невыполненные дела в этом рассаднике грязи и боли.
Глава 3
Привычный мир разлетелся на осколки.
Первой мыслью Вэл было нечто невразумительное и невнятное, набор невысказанных символов
