опустила капюшон, открывая лицо тусклому свету масляных светильников.
Пряди на висках были заплетены в тонкие косы, вместе с длинными волосами стянуты в хвост кожаным шнурком – единственное украшение прически, которое Вэл допускала.
Женщина молча изучала ее, мутный взгляд скользил по ее фигуре, незримо ощупывая и поглаживая, и сердце Вэл окатилось огнем, когда искра узнавания мелькнула в тусклых глазах.
– Малышка… Вэл? – пораженно прошептала женщина, и та, не сдержавшись, крепко зажмурилась, чувствуя, как непрошеные ядовитые слезы стекают по щекам.
Она поспешно вытерла глаза ладонью, и широкая искренняя улыбка, та самая, которая всегда была ее оружием, привычно появилась на лице.
– Это я, Мадам, я, – ответила она, хватаясь за худую ладонь женщины. Мадам моргнула, прогоняя влагу, скопившуюся в уголке глаза.
Вэл протянула руку и аккуратно вытерла мокрую дорожку, которую одинокая слезинка оставила на худой щеке.
– Ты… так изменилась, – пальцы женщины сжались, чуть ощутимо стискивая ладонь девушки, – такая… красивая.
Вэл дернула ртом, с трудом сдерживая неуместные рыдания. Хотелось исчезнуть, лишь бы не видеть эту едва живую женщину, которую она помнила иной – живой, пышущей здоровьем.
Лошадка. Мадам подарила ей лошадку.
А еще только для нее покупала на рынке самую крупную сладкую вишню.
– Я… могу найти доктора! – горячо воскликнула Вэл, суетливо оглядываясь в поисках сестры милосердия. Она могла помочь старой женщине, должна была вытащить ее из этой клоаки. – У меня есть деньги. Мы найдем лучшего…
– Малышка… – Тонкий, чуть слышный голос заставил ее замолчать. Вэл мелко задрожала всем телом, увидев в лице Мадам то, в чем не хотела признаваться самой себе.
Ей не помочь. Время упущено. Женщина, лежащая на вшивом соломенном тюфяке, умирала.
И в подтверждение ее мыслей Мадам закашлялась. Вэл отшатнулась, в немом ужасе наблюдая за струйкой крови, скользнувшей из уголка ее рта вниз. Кровавые пузыри лопнули на пересохших губах.
Вэл молчала, не находя слов. Сердце стучало в груди, боль беспощадно рвала изнутри, наращивая силу.
– Я рада… что ты… – Женщина слабо улыбнулась онемевшей девушке. – Думала… ты умерла. А ты… вон какая.
«Она видит меня охотницей или стражницей, богатой и успешной, – осознала Вэл с горечью. – Может быть, даже счастливой. Ей говорят об этом чистые волосы, гладкая кожа и дорогая одежда».
Сплошная ложь. Маска, которую она купила слишком дорогой ценой.
– Не тратьте силы, тише. – Вэл ласково погладила впалую щеку, склоняя голову.
Она прикрыла веки, делая глубокий вдох и замирая. Несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Несколько мгновений, чтобы собрать себя, разбитую, в единое целое.
Вэл не хотела, чтобы Мадам увидела правду в ее глазах.
– Я искала тебя… – проговорила
