из верхней части ладони, где лезвие каким-то образом рассекло ее плоть.
Моргая, она в замешательстве уставилась на алую жидкость, вытекающую из ее руки. Как ей это удалось?
– О боже, Аня! – Даша вскрикнула позади неё, когда Сергей и Макс ворвались в кухню.
Сергей схватил сухое кухонное полотенце с верхней части стойки и обернул его вокруг ладони, оказывая давление, когда Макс взяла нож из её руки.
Все произошло так быстро. Недоверчиво моргая, она смотрела, как несколько минут спустя Сергей снял полотенце с её руки, обнажив неглубокую кровавую рану.
– Это все твоя вина, – сказала она, глядя на Макса, когда он оттолкнул руку Сергея, проверяя рану, затем снова сложил её, чтобы сильнее надавить.
– Конечно, – согласился он с совершенно фальшивым сожалением.
– Если бы ты не пялился на меня, как голодная дворняжка, – почти прошипела она, пытаясь вырвать свою руку из его хватки.
– Не двигайся, дорогая, – мягко потребовал он, не обращая внимания на оскорбление, но не ослабляя хватки. – Сергей и Даша отправились за бинтами, мы всё уладим через несколько минут.
Им что, обоим нужен этот чертов бинт? Это может занять несколько часов, если им удастся отвлечься друг на друга.
– Боюсь, бинт тебе не поможет, – сказал он, отдирая край ткани обратно, чтобы проверить, не идет ли кровь. – Думаю, тебе нужно наложить швы.
Кровь всё ещё сочилась из пореза, пачкая кухонное полотенце Даши, когда Аня с отвращением уставилась на него.
– Швы не нужны. – она не могла поверить, что совершила такую чертову глупость. – Просто дай мне это чёртово полотенце. Может быть, даже побольше.
Она знала, что лучше не позволять себе отвлекаться, держа в руках клинок любого вида. Это была одна из первых вещей, которым Георгий научил её, когда вложил один из них ей в руку.
– Боишься иголок? – спросил он, и в его голосе отразилось удивление, когда он посмотрел на неё сверху вниз.
– Да, в ужасе. – о намеренно не смотрела на него, когда лгала.
Если бы она боялась иголок, у неё были бы неприятности в ту первую ночь, когда пуля попала ей в плечо, когда дядя бежал с ней из горящего отеля. На следующий день она узнала, что такое ад, когда пулю вырезают из ее плоти без анестезии, без вспомогательного персонала больницы или помощи врача. Только нож Георгия, виски, которое он заставил её выпить первой, и его хриплый голос, извиняющийся, когда она кричала в агонии.
Воспоминание пронеслось в её голове, заставив резко вдохнуть, прежде чем отодвинуть воспоминание так же быстро. Ей не нужно было накладывать швы, и чтобы Максим нянчился с ней.
– Я же сказала, что всё в порядке.-быстрый рывок руки и она освободилась, оставив между ними расстояние, пока сама осматривала рану.
– Черт возьми, ты самая упрямая женщина из всех, кого я знаю, – парировал он, подходя к ней сзади и поднимая полотенце, прежде
