«Кто это зовёт меня?» – с удивлением подумала она и обернулась.
Маленькая девочка, лет пяти, гладила котёнка, сидящего на тротуаре. На ней была надета широкополая соломенная шляпка.
– Исабелита, оставь животное! Отойди, Исабелита! – упрашивала её широкоскулая коренастая женщина в белом переднике, очевидно нянька.
– Он такой славный! Он такой хороший! Я отнесу этого котёнка домой…
«И меня когда-то звали Исабелитой! – подумала старушка, – только это было так давно».
– Бум, бам! Бум, бам! Бум-бум-бум! – празднично заливались церковные колокола.
Старушка присела на деревянную резную лавочку-скамейку. Прошло столько лет, а её память хранит воспоминания о прокалённой насквозь солнцем провинции Ла Риоха в Аргентинне, где она родилась в 1931 году. Во дворе их дома только под тенью кипарисов можно было переждать полуденный зной…
А потом многочисленная семья, в которой она была самым младшим, шестым ребенком, переехала в Буэнос-Айрес. Все звали тогда её Эстелита, ну а полное своё имя девочка узнала позже: Мария Эстела Мартинес Картас.
Детство у неё закончилось очень рано и совсем неожиданно. Скоропостижно скончался отец, занимавший высокую должность в Ипотечном Банке Аргентины.
Семья стала жить скромнее, но для Эстелиты ничего не жалели. А ей, с самого детства, хотелось стать великой актрисой или музыкантом. Вернувшись из школы, она спешила в консерваторию, где старательно училась играть на рояле.
Увы, но особых успехов Эстела нигде не достигла. Ни в школе, ни в музыке…
«До сих пор не пойму почему это произошло?» – с грустью подумала старушка и достала из сумочки голубой платочек. Сняв свои тёмные очки, она протёрла им уголки глаз.
Но к двадцати годам у неё, проснулась страсть к балету.
– Для балерины ты уже безнадёжно стара! – сказала ей мама, – тебе пора уже срочно думать о замужестве, заводить детей.
Но вместо того, чтобы следовать этим мудрым советам, Эстелита с упорством занималась в Национальной школе танцев при Театре имени Сервантеса. Испанский фламенко и аргентинские народные танцы стали её любимыми. Она даже стала победительницей одного из конкурсов.
Дома каждый день начинался с материнских упрёков:
– Ещё год, ну максимум два, и ты навсегда останешься старой девой! Эстелита, ты меня слышишь? У моей одной знакомой есть сын, вполне достойный человек, он чиновник на железной дороге! Бросай эти свои танцульки! Подумай о своём будущем!
– Я не хочу, не хочу замуж! – рыдала она и закрывалась у себя в комнате.
Несколько раз, когда упрёки матери становили невыносимыми, она уходила в дом своих дальних родственников супругов Кресто. Здесь она жила несколько дней, а затем возвращалась.
Супруги Кресто были настолько религиозными, что Эстела могла говорить с ними только об Исусе Христе, о жизни и деяниях католических святых. В их доме укрепилась её вера в Бога. Эстела никогда не пропускала воскресные службы в церкви. Самое главное, что в этой семье её понимали и никогда не говорили о замужестве.
Однажды, после большого скандала со своей матерью и старшими братьями, Эстела ушла из материнского дома и стала жить в семье Кресто.
Супруги Кресто не имели своих детей и поэтому этому очень обрадовались, стали называть её «доченькой». Хосе даже имя Эстеле дал другое: Исабелита. В честь своей горячо любимой жены Исабель. Эстела стала считала их своими крёстными родителями.
Иногда Хосе и Исабель устраивали спиритические сеансы, во время которых вызывали души умерших людей и беседовали с ними.
– Крёстный, это же большой грех! Спиритизм нарушает гармонию и основы христианства. Это колдовство, шаманство… Так во время проповедей в нашей церкви не раз говорил святой отец Адриан, – не раз заводила на эту тему разговор Эстела.
– Может быть святой отец Адриан и прав! Но он не знает, что спиритические сеансы расширяют познания христианской религии. Мы же советуемся с душами умерших! А это значит… – начинал объяснять ей Хосе Кресто.
Но у неё не было терпения выслушивать его до конца.
«Хосе и Исабель очень хорошие люди! И в конце концов это их личное дело». – Пришла девушка к такому выводу.
Сама же Эстела всего один раз присутствовала на спиритическом сеансе, который проводили её крёстные родители. Ей стало нехорошо. Заболела голова, глаза начали слезиться. После этого она отказывалась принимать участие в спиритических сеансах. Хотя рассказы о духах слушала с неподдельным интересом.
В
