написала письмо Принцу и Принцессе Уэльским, рекомендуя им скорейший развод[51]. Необычное стало повседневным, и мощеные улицы вздымались от агрессивной витальности. «Блур» играли свою «Юниверсал» на крыше над чадящей Оксфорд-стрит[52]. Озлобленный подросток зарезал своего учителя за Школой Св. Георга[53]. И волей-неволей я начала рассматривать свои жизненные неурядицы с совершенно другой точки зрения.
Семнадцатилетняя, без матери и имени, которое мне дали при рождении.
Я вспоминаю, как сидела в нашей едва ли пригодной для жизни комнатке и читала самую первую колонку Бриджет Джонс в «Индепендент»: «Видимо, ненавижу я себя с тем же упоением, с каким сейчас выкурила сорок сигарет». И думала: «Как, наверное, приятно писать такое в глянцевом журнале, не опасаясь уголовного преследования. Какая же это привилегия – использовать слово „я“, чувствуя на это полное право». И, кем бы я ни была, я должна была добиться для себя успеха. Не желая больше оставаться бестелесным призраком, гремящим цепями на чердаке жизни, я решила встать в полный рост и пройти сквозь стены.
Мне начало нравиться, что папа всегда действовал «немножко незаконно». Зато быстро и эффективно. Он любил повторять, что ложь сложнее проглотить, чем правду, зато точно проще переварить. Жизнь – сложная штука. Обман делает ее проще.
В то время как большинство тинейджеров посылали своих родителей на хрен и укатывали за город на поиски самого дикого рейва, я делала с точностью до наоборот – держалась поближе к отцу и изучала все его приемы «пропащего парня».
Для отца внешность не была решающим фактором. Он решительно и почти что грубо отвергал женщин с упругой, как пляжный мячик, грудью, которые хороши со всех ракурсов. Отец мог увлечь любую, но особенно внимательно относился к сутуловатым и скромным, которые опускали глаза и нервно поправляли юбку под столом.
Короче говоря, его интересовали: женщины, которые нелестно о себе отзываются; женщины, которые не принимают комплиментов и ухаживаний; и женщины слишком вежливые для отказа от выпивки. А если он находил еще и такую, для которой единственным способом поднять себе самооценку была внешность – и было видно, что она добрый час мучила свои волосы и подбирала лак, подходивший к свитеру, – тогда все, уже через неделю наши вещи гарантированно переезжали в ее квартиру, а папа начинал играть ее ручного кавалера.
Он всегда работал по стандартному сценарию, но каждый раз это было захватывающе.
Сначала он брал какой-то один элемент из ее жизни и использовал его, чтобы установить связь. Если она была разведена – он тоже. Если ей пришлось бороться с лимфомой – ему тоже. А если она окончила престижный юридический вуз – значит, он учился в конкурирующем, но бросил.
«Какое совпадение!» – поражалась она. Они все поражались.
Потом в своей невероятно убедительной манере он делился какой-нибудь «личной», «сокровенной» информацией.
20 декабря 1995 года Букингемский дворец официально объявил, что королева послала письма принцу Чарльзу и принцессе Диане. (Прим. ред.)
Выступление группы «Blur» в сентябре 1995 года. (Прим. ред.)
Убийство Филипа Лоуренса. (Прим. ред.)
