И чтобы не во младенчестве какого-нибудь Картуша, а когда злодей в тюрьме маялся перед казнью.
– Судья, я призываю вас к порядку! Ваше пожелание уже из области фантастики, мы же пытаемся найти подходы к проблемам реальным.
– Прошу извинить, Великий разум, – наклонил голову Судья. А сам исподтишка огляделся. Да уж, никакой фантастики. Полутёмная комната, чёрная тумба посередине и спрятанное устройство для проекции картинок. И голос древнего, сталинских времён радиодиктора, наговоривший сегодня столько нового, что вот-вот заболит голова. А если бы стены ушли в стороны, и пролетел бы верхом на драконе рыцарь в латах и с мечом– это была бы фантастика?
– Я ведь не забыл предупредить вас, Судья, что читаю мысли? По мне, так фэнтези относят к фантастике по недоразумению. Будто и в так называемой научной фантастике недостаточно нелепостей!
– Хотел бы я возвратиться к телепортации генома. Предупреждаю, что задам глупый вопрос. Поскольку никто не может проверить, отправилась ли смелая леди в прошлое или нет, удалось ли ей перенести куда надо пресловутый геном, или попытка закончилась неудачей, не проще ли и не отправлять её в рискованное путешествие?
В кабинете повисла тишина. Ненадолго. Раздалось хихиканье, потом голос Всемирного Разума:
– Вы ведь побывали в прошлом, просиживая в библиотеках и архивах, знаете потому прекрасно, что во все времена правители не гнушались обманывать своих подданных. Если во вполне демократическом государстве министр финансов уверял, что никакого обмена денег не будет, умные люди тотчас же начинали скупать иностранную валюту. На такой грубый обман я не пойду. Мы ведь и так обманываем осуждённых, на что вы сами проницательно указали.
– Иными словами, вы принимаете во внимание категорию совести?
– Вот именно, при всём моём цинизме. А в конце нашей беседы, Судья, я хотел бы вернуться к соображениям, благодаря которым выбрал на эту должность именно вас. Ведь юридическое образование и опыт следователя имеются у многих. Не редкость также нынче, что, придерживаясь моды, многие юристы заодно увлекаются и историей искусств. Вы выбраны, прежде всего, потому, что лишены опасных для правосудия пороков, увлечений и пристрастий, да к тому же в таком возрасте, что уже ничего нового из такого к вам не привяжется, я надеюсь.
– Благодарю покорно! – Судья неожиданно для себя самого обиделся. – Есть ли люди вовсе без грешков? И я отнюдь не исключение. И возраст мой не так уж плох, многоуважаемый Разум.
– Да, вы чересчур рьяно, быть может, увлекались противоположным полом. Но это ведь и не грех вовсе. А последние двести лет, настолько мне известно, не заводили романов, прежде же вели себя с партнёршами по-джентльменски. Я уверен, что если даже какая-нибудь из участниц процесса произведёт на вас впечатление… А почему бы и нет? Теперь все женщины столь кукольно-прекрасны, что даже подташнивает… Так вот, я уверен, что восхищение красотой не повлияет на вашу объективность. Или у вас другое
